Время дублонов

Через пять минут они знали все. Русский художник, диссидент Ярослав Кожин, эмигрировавший на запад в 1986 году, был хорошо принят, обласкан тамошней элитой. Выставлялся. Хорошо продавался. Практически все крупные музеи изобразительных искусств США - и Бостон, и Сан-Франциско, и другие, а также в Англии приобрели его работы. Прославился тем, что женился на вдове одного из бывших американских вице-президентов.

-Сейчас переехал в Лондон, - завершал сообщение Костя, а Леночка наслаждалась его речью, как плодами своего труда, - 20 ноября планируется открытие выставки. Так… Слухи о романе с  герцогиней Но…- не выговорю – фур- рше – так что ли? – беррейской. А… тут даже есть их фото.  Смотрите, - Костя развернул нотбук.

-Ты стал прекрасно говорить, - отметила с удовольствием доктор.

-Благодаря кому? – улыбнулся Костя. Он встал и поцеловал ей руку. В этот момент все замерли. Костя больше не выглядел больным. Он вернулся на свою обычную орбиту. И все это сделала она, эта маленькая  и очень добрая женщина.

-Вот те на! – присвистнул Сергей. – Наша Клавдия Ивановна знала о том, что он очень богат, и не зря так хотела заполучить его сюда.

-Да. Но судьба-злодейка распорядилась по-другому, - сказал Иван Петрович.

-Интересно, есть ли у него дети? – спросила Леночка.

-Сейчас найдем, - сказал Костя. – Нет. Прямых наследников нет. Первая супруга умерла шесть лет назад, вторая -  два года назад.

-И у Клавдии Ивановны детей тоже не было. А, может, у нее сохранились его работы? – предположил Иван Петрович. – Кто-то посмотрел передачу, понял, что  к  чему… И решил отобрать картины.

-Их же сожгли, - напомнил Сергей.

-Да, неувязка. И все равно,  мне кажется, что главное – это содержание письма. Интересно, можно ли узнать, что было в письме по конверту?

-Если там была открытка, то надежда есть, а если бумага, сложенная вчетверо, то вряд ли, - дикторским голосом прокомментировал Константин.

-Послушайте, у меня есть знакомый, мой пациент, он эксперт по судебной медицине, я могу его попросить.

-А что? Вдруг нам повезет? – все хором выразили свое одобрение.

-И надо бы поподробнее узнать о жизни этого художника до отъезда. Только вот как? Если бы Клавдия Ивановна была жива! – вздохнул Иван Петрович.

Попрощавшись, Елена Ивановна спустилась с сыном в свою квартиру. Там ее ждал Олег.

-Где вы шляетесь по ночам? – сердито спросил муж и отец.

-Мы были в гостях, - выпалил Дениска.

-Нечего по гостям ходить в этом наркоманском районе. Уже темно.

-Всего-то восемь вечера, - отметила тихо Леночка, - и мы были в нашем подъезде.

-Опять по больным его таскаешь? Заразишь еще чем-нибудь. Денисыч, иди сюда. Как жизнь? В воскресенье веду тебя в цирк. Дай пять.

-Папа, я не хочу в цир-рк. Я хочу, чтобы ты вер-рнулся к нам.

-Иди к себе. Там на столе тебя ждет подарок.

-Ур-ра!

Дениска помчался в свою комнату.

-Ровно через неделю,  в 10 часов утра в нашем районном суде. У тебя ведь по нечетным  прием с 14 часов? Будь добра, не опаздывай. И только попробуй не прийти! Пойми, наконец, развод – дело житейское.

Он хлопнул дверью, а Елена Ивановна опять зарыдала. Хорошо, что Дениска был занят грузовиком. Слезы обиды, отчаянья и беспомощности, словно стихийное бедствие, потекли нескончаемым потоком, и ничто не могло их остановить. Она взяла сотик и набрала номер своей подруги по институту психиатра Зои.

-Алло! Прости, ты не спишь? – спросила Леночка, до боли сжимая акупунктурные точки на левом запястье, чтобы не зарыдать в трубку.

-Не-а. Мужа выгоняю. Преинтереснешее занятие, оказывается.

-Сочувствую.

-А ты что, такая? Плачешь что ли?

-Нет… приболела. Ну, не буду мешать.

-Ага. Давай! Увидимся, все расскажу.