Время дублонов

Утро было еще хуже. В 9 утра раздался звонок. Приехали двое полицейских. С ними был участковый Олег. Он и сказал, что Костю обвиняют в покушении на убийство Павла. Накануне вечером они серьезно поругались. Есть свидетели ссоры. Костю задержали до выяснения обстоятельств дела. Он оделся и ушел с людьми в форме.

Иван Петрович не мог ничего понять. Бессонная ночь. Молчание и безропотность Кости, полиция в его доме  просто подкосили его. Давление зашкаливало. Он знал, что Костя ходил делать предложение Елене Ивановне. Но вернулся чернее ночи и больше не вымолвил ни слова. Значит, он там и повздорил с этим Павлом. Иван Петрович принял пилюли и опять вернулся  к своему ватману. Ему нужно было разгадать эту ужасную головоломку, которая настолько сильно стала влиять на его жизнь. Все скрутилось и сплелось в какой-то ужасный клубок. И вот он уже на самой шее. А, главное, не было рядом никого – ни Сергея, ни Елены Ивановны…  Ни Кости…

Ему нужно распутать это клубок. Иначе они посадят Костю. Выпив стакан чаю и таблетки от давления, он отправился в подъезд погорельцев. Он позвонил в 54 квартиру. Дверь была покрыта слоем  копоти. 53-я квартира вообще полностью выгорела и была забита досками и заклеена какими-то лентами красно-белой бумаги.

Дверь открыла пожилая женщина.

-Здравствуйте. Я - Иван Петрович, из дома напротив. Видите ли, у меня будет к вам несколько вопросов. Я очень извиняюсь, но обстоятельства таковы, что я сам должен расследовать это дело.

-Да, вы проходите, раздевайтесь.

-А вас как зовут?

Она открыла дверь и  пропустила его внутрь обычной двухкомнатной хрущевки. В квартире пахло свежей выпечкой.

-Варвара Олеговна.

-Очень приятно.

-Будете чай с пирожками?

-Да. Не откажусь.

-Проходите на кухню, сейчас чай попьем.

-Спасибо.

-Вы ведь учитель? Я вас помню по школе. Ходила к сыну на собрания. Вы там несколько раз выступали. Дети вас очень любили.

-Да? Но я уже на пенсии.

-Я тоже. Жизнь близится к финалу. Так быстро. Раз – и нету… Надо другим место уступать.

-Да. Это точно…

-Так что вас интересует? Спрашивайте.

Она налила ему в красную чашку с белыми кружочками чай. Придвинула сахарницу и три вазы с пирожками.

-Сейчас пост идет. Пеку только постные. Вот эти – с картошкой, эти – с капустой, а эти – с яблоками.

-Спасибо. Люблю, когда в доме хозяйка печет. Один из признаков дома, очага, семьи… Сейчас все больше полуфабрикаты или готовые пироги. Не спорю – вкусно. Но как-то без души…

-Я тоже люблю все руками делать. Вот месишь тесто. Оно ведь как живое. Думаешь о нем, чтобы подошло хорошо. Оно и не подводит.

-У-у! Вкусные у вас пирожки! Просто чудесные!

-Слава Богу! Понравились! Я когда тесто делаю – молитву читаю. Всегда получается вкусная выпечка.

-Да. Это тоже важно, наверное.

-Я вас слушаю, - сказала хозяйка, - когда гость насытился.

-Я хочу вас спросить насчет погорельцев из соседней квартиры.

-Так я уже все рассказала полицейским.

-Меня интересует история этой Таи, так ее звали?

-Да. Это внучка Валентины Николаевны. Жила тут раньше такая женщина. Соседка моя. Она уже умерла. Два года прошло, как схоронили. После этого Таечка и приехала из деревни. С Родионом.

-А раньше она тут жила?

-Да. Было дело. Еще в советское время она приехала в институт поступать. Из деревни. В медицинский. Она там отличницей была, вроде. Но куда ей против городских-то.

-И что? Не поступила?

-Да, устроилась  санитаркой в больницу. Потом забеременела. И…

-Что?

-Получилось, что родители в деревне не знали, а как живот полез, так она решила аборт сделать. Но на таком сроке-то не делают. Она там, в больнице, с одной акушеркой договорилась. Та ей начала делать, а у Таечки судороги пошли. Посинела вся. Ее в реанимацию. Еле спасли.

-А беременность?

-Так ведь, осталась. Родился Родион.

-А кто же отец?

-Ой! Дело – темное. Значит, когда она приехала, было лето. У Валентины Николаевны была дача за Волгой, и она часто там жила. Внучку тут оставила. Борща ей наварила, денег дала немного и мне наказала приглядывать. Тут во дворе она с художником одним познакомилась, и он напросился к ней на три дня. Да еще портрет ее стал рисовать. А через три дня исчез. А дворник-то наш, дядя Коля, бдительный был. Вот он и доложил Валентине Николаевне, когда та с дачи вернулась. Та ее отругала, но потом все вроде утряслось.

-Так что же, ребенок от художника?

-Не знаю… Хотя... Я думаю, что это Васек, сын мой. Он к ней в то лето часто захаживал. Уже после художника. Она, как на первом экзамене двойку получила, так целый день рыдала. А потом – тишина. Ну, я испугалась. Думаю, мало ли что… Ваську на разведку послала. Наказала ее развеселить. Вот он ее и в кино повел. А там уж что было не знаю… Только его в армию вскоре забрали. Там он и погиб, Васенька мой…