Страница 68 из 68
- Я решила уволиться из органов, - поведала я Любомирскому, отпивая из чашки горячий чай. – Раздала долги, уничтожила всех призраков прошлого. Больше я этому месту ничего не должна.
- Это не так-то просто, - ответил Николай.
- Я уже всё уладила, уволюсь без проблем, - решила я успокоить мужа.
Ему нельзя было нервничать. Каждая стрессовая ситуация плохо отражалась на успешном выздоровлении. Превосходно прооперированная нога после огнестрельного ранения всё ещё давала о себе знать, но хромота постепенно отступала, кость успешно срослась, осталось дождаться, когда всё окончательно придёт в норму…
В тот самый момент, когда Васильев решил меня добить, в квартиру влетел Любомирский и принял огонь на себя. Выстрел пришёлся в ногу, нужно было действовать незамедлительно.
Пока Фёдор не очухался, я достала своё оружие, и ударила Васильева по голове рукояткой. Он рухнул, как подкошенный, я надела на него наручники, и поспешила к Любомирскому, параллельно крича в трубку, диспетчеру скорой, адрес и оказывая первую помощь.
Всё обошлось. Хождение с палочкой – это не конец света, как я постоянно убеждала Любомирского. Он часто хандрил, что хромота останется навсегда и его отстранят от службы, но даже врачи давали максимальные гарантии, что он всю оставшуюся жизнь обречён гоняться за преступниками.
О смерти Потапова мы узнали по телевизору. Был убит в своём подъезде неизвестным. Камеры наружного наблюдения засекли того самого неизвестного, фоторобот подозреваемого разошёлся по всем отделам, и я очень удивилась, узнав того самого мужчину, что описывала наша воспитательница. Это же именно он приходил в детский сад. И именно ему Фёдор приказал убрать бизнесмена. Того неудавшегося душителя, что напал на меня недалеко от тюрьмы, ещё разыскивали.
Больше двух месяцев длились разбирательства по поводу Карякина и Васильева. Собранный мною материал, был передан в прокуратуру, и там стали копать дальше и глубже. Всплыли улики по прошлым заслугам Фёдора, несколько эпизодов взяточничества Карякина, и ещё много того, о чём раньше предпочитали молчать. Например, о тайном покровителе Карякина из начальствующей верхушки.
Участковый, проявив благородство, или может трусость, теперь уже поздно гадать, повесился в сизо. Васильев уехал пожизненно в одну из самых суровых тюрем нашей страны, и подсказывала мне чуйка, что он долго не продержится. Уверена, даже там за смерть Потапова найдутся желающие отомстить. Я искренне на это надеялась. Такая вот злая стала.
В нашей семье всё вернулось на круги своя. Ребёнка привезли домой, после продолжительных каникул. Мама чуть не вылетела с работы за такой простой, но всё обошлось. Любомирский шёл на поправку, а я, без пяти минут безработная.
- Чем хочешь заниматься? – отвлёк меня от мыслей муж. -Если хочешь, можешь не искать работу, вроде не бедствуем.
- Нет, ты знаешь, я уже решила. Я учиться пойду. Переквалифицируюсь в детского психолога, буду помогать тем, кто уже на грани. Вполне возможно, работа предстоит на волонтёрской основе, но ведь мы, даже будучи в форме, не за зарплату же, а больше идейные.
- И не поспоришь. Но, за такую нервотрёпку должны ещё молоком сверху приплачивать, - улыбнулся Николай. Соскучилась по его улыбке.
Любомирский встал, и направился к выходу из кухни. Я поспешила к раковине, хотела поскорее расправиться с посудой после завтрака.
- И всё же, - раздался голос мужа со стороны дверного проёма, - Арина сказала, что очень хочет братика. Ну прям очень! Обещай, что подумаешь. Наша дочь может вырасти эгоисткой, нам нельзя этого допустить!
Ха, уж кто бы говорил! Будет вся в папку тогда.