Страница 4 из 6
17 февраля 1808 года граф П.А. Толстой отправил Чернышева с письмом от Наполеона обратно в Россию.
Вернувшись 4 марта в Санкт-Петербург, он не долго там оставался, так как уже 25 марта вторично был отправлен императором Александром в Париж, чтобы лично вручить Наполеону письмо, сообщающее о занятии русскими войсками Финляндии.
Так 22-летний русский офицер невольно стал почтальоном двух императоров.
Прибыв в Париж, Чернышев не застал Наполеона, который в тот момент находился в Байонне по случаю волнений в Испании.
Исполняя данное ему поручение, Чернышев отправился в Байонну и нашел там Наполеона поблизости от города в замке Маррак.
Это удивительно, но Чернышев был принят Наполеоном так милостиво, словно он был его старый добрый знакомый. В ожидании ответных депеш молодой человек провел в Марракском замке четверо суток и однажды даже удостоился чести быть приглашенным к столу Наполеона. Это была великая честь, которую следует отнести к особенному личному уважению, оказываемому Наполеоном Чернышеву, потому что обычно к императорскому столу не приглашались даже иностранные послы.
Но при этом Чернышев, одаренный необыкновенным умом и проницательностью, не забывал и о делах. И по предпринимаемым предосторожностям относительно членов испанской королевской фамилии он «просчитал» их будущую судьбу.
Судьба эта была незавидна. Очень скоро в обстановке «дружественного нажима» со стороны Наполеона король Испании Карл IV подписал акт отречения в пользу Жозефа Бонапарта, старшего брата императора французов. Так вот Чернышев, вернувшись в Санкт-Петербург, сообщил свои догадки государю-императору и предсказал это падение Бурбонов по испанской линии. Плюс на обратном пути в Россию ему удалось собрать много секретных сведений о численности французских войск, находившихся в Испании, о подкреплениях, которые к ним посылались, о сильном «возбуждении умов» в Испании против французов и т. д. Со всем этим запасом самых секретнейших дел он предстал 11 мая перед Александром I и подробно изложил ему результаты своей поездки, чем доставил императору большое удовольствие.
Но однажды идиллия эта была прервана на продолжительное время без объяснения причин. Почти целый год Александр I не удостаивал вниманием прежде горячо любимого им Чернышева, а при встречах был холоден. Последний не сомневался: этим он обязан своим недоброжелателям и не переставал верить, что государь милостив и скоро призовет его к себе. Так и случилось.
Настал день, и император Александр сообщил Чернышеву:
«Ты любишь военное ремесло, и я доставляю тебе прекрасный случай усовершенствоваться в нем, потому что ты весь поход будешь состоять при Наполеоне; я отдаю тебя в полное его распоряжение».
Да за такую новость начавший уже было скучать Чернышев готов был отдать, не задумываясь, свою кровь, свою жизнь, всего себя…
Военный наблюдатель при великой армии
Всего с 1808 по 1812 год по «особенным назначениям» императора Александра I Чернышев шесть раз ездил в Париж с поручениями, касавшимися кабинета Тюильри, а однажды – во французскую армию. В последнем случае, находясь лично при Наполеоне в качестве военного наблюдателя от Российской империи, он присутствовал при взятии Вены, участвовал в сражениях при Аспер-не-Эслинге и Ваграме.
Как затруднительно иногда могло быть положение Чернышева, и сколько изворотливости и гибкости ума ему требовалось в отдельных случаях, можно видеть из следующего эпизода.
Во время переправы через Дунай, после Асперн-Эслингского сражения, имевшего место 21–22 мая 1809 года, он находился в одной лодке с Наполеоном, маршалом Бертье, Савари и Дюроком, и Наполеон поручил ему известить императора Александра о проигранной битве. При этом он сказал:
– Послушайте, Чернышев, австрийцы раструбят свою победу, и до вашего императора могут дойти разные ложные слухи. Сделайте одолжение, напишите ему как было, сущую правду. Ступайте к Маре, там вам удобно будет этим заняться.
Делать было нечего…
Чернышев отправился в избу статс-секретаря Маре (это было в деревне Энцерсдорф) и нашел, что его там уже ждали. Сначала думал он написать по-русски, но рассудил, что этим он огорчит Наполеона. С другой стороны, это поручение было весьма деликатным, потому что нельзя было не предвидеть вскрытия и прочтения письма. В конце концов, изобразив в истинном виде сражение, в котором урон австрийцев доходил до 24 000 человек, а французов – до 30 000 человек, Великая Армия была отброшена за Дунай, а сам Наполеон едва не попал в плен, Чернышев приписал в самом конце:
«Словом, государь, поражение французской армии было таково, что если бы австрийцами предводительствовал император Наполеон, то гибель французов была бы неизбежна!»
Письмо это, конечно же, вскрыли, и, судя по всему, оно понравилось Наполеону.
Письмо это по всем признакам заслужило одобрение Наполеона, который с этого времени стал оказывать особенное расположение к молодому офицеру.
Он <…> написал полную и совершенно справедливую реляцию <…> Запечатав пакет своею печатью, отдал он его статс-секретарю. Часа через два Наполеон пригласил его к обеду и был к нему отменно ласков: видно, он прочитал письмо, и лесть ему понравилась. Это слышал я из уст самого князя Чернышева в 1835 году.
6 июня 1809 года Чернышев был назначен флигель-адъютантом императора Александра, и в том же году, 9 октября, его произвели в ротмистры. С французской стороны, за неустрашимость в Ваграмском сражении Чернышев получил из рук Наполеона крест Почетного легиона.
После заключения мира он продолжил находиться при Наполеоне в качестве доверенного лица императора Александра.
Наполеону Чернышев сумел понравиться своей тончайшей лестью и умением подавать умно и кстати реплики в разговорах о военном деле, о чем так любил говорить французский император.
Тайный агент в Париже
«Особенная канцелярия» Барклая – де-Толли
Безусловно, разведка в лице всевозможных лазутчиков и соглядатаев существовала задолго до наполеоновской эпохи, и на Руси ее первые зачатки появились в KVI веке, благодаря чему осведомленность руководства государства о замыслах и намерениях противника возросла. А потом, уже в 1654 году, по указу царя Алексея Михайловича, был основан Приказ тайных дел, в котором сосредоточилось управление разведкой. А первая правовая база под разведывательную работу была подведена Петром I в его воинском уставе 1716 года. Но все же решающим толчком к организации постоянно действующего центрального органа военной разведки послужили именно войны, которые Россия вела с наполеоновской Францией.
В частности, в начале 1812 года была сформирована так называемая «Особенная канцелярия» при военном министре. Не «особая», как иногда пишут, а именно «особенная». Она действовала в условиях строжайшей секретности и в министерских отчетах не фигурировала, а круг обязанностей ее сотрудников определялся «особо установленными правилами». Подчинялась эта структура напрямую М.Б. Барклаю-де-Толли.
Штат канцелярии был невелик, сотрудников подбирал лично Михаил Богданович, а ее первым директором стал полковник Андрей Васильевич Воейков. Потом его сменил полковник Арсений Андреевич Закревский.