Тронутая

- Вы не даете мне есть нормально, смотрите, как будто я последний кусок у вас забираю.

Ингрит вскинула руками, и в своем привычном жесте прижала тыльную сторону ладони ко лбу. Прости милая.

- И еще, Эдвард сказал, что я тупее недоразвитой, но не ребенок, не нужно этой излишней опеки, каким-то образом же я дожила без вас до 26 лет, думаю и сейчас не пропаду.

Крем лишь хмыкнул,  обозлено сверкнув своими глазами, неразборчиво промямлил, что-то про порку на этом столе для вправки моих мозгов, и том, как он жалеет, что не в своем мире, где со мной не стали бы возиться как с пигалицей…и что-то еще, но мой вслух не успел уловить.

- Крем, а я и не прошу тебя возиться со мной, и если тебе очень нужно, вперед, я оформлю вам переход обратно…

Эдвард тяжело сглотнул, и его огромные глаза казалось сейчас больше самого лица. Мартин привлек к себе Ингрит, как будто пряча ее от чего-то. Я и сама чувствую волны негатива исходящие от Крема.

- И когда ты собиралась нам рассказать?

- Рассказать что? Что у меня уши не нарисованные?

- О том, что владеешь наречением Азера.

- Каким еще наре…

Я только сейчас обратила внимание, что перескочила с родного языка, но никакого дискомфорта не возникло, я даже думала на этом наречии. Спусковой механизм, мое сознание растворилось в вихре воспоминаний, я не знала, куда деться от всего того, что скрывалось в моем разуме. Выскочила из дома, прячась от призраков прошлого, и будущего, я вижу миллионы событий, которые были до и после. Мои смерти, мои перерождения. Я сидела, в каком-то мусоре и, обхватив свои колени, раскачивалась из стороны в сторону, промерзла до костей, но меня совершенно не волновал этот факт.

Память, самый жестокий враг. Память расставляет все на свои места, вот почему не было ответов на мои вопросы, потому что их знала лишь я.

Крем ищет меня, пытается отыскать мои мысли. Физически чувствую, как щупальца его разума обшаривают каждый миллиметр территории. Я закрылась. От всех, от Мартина, от Эдварда. Первородство. Проклятое первородство. Все-таки нашел. Я пыталась спрятаться от них, стереть из памяти, защитить себя, а в итоге вскормила злейшего врага своей же кровью. Игнисы не чудо света, игнисы порабощенный народ Азера. Все, что нам оставалось, это бежать, бежать из своего мира. Мы питаем первородных, иначе Азер умрет, Первородному нужно слишком много энергии, для жизни, а если у мира демонов отобрать энергию, все вокруг погибает, так и случилось. Видимо последний Игнис Азера сбежал, и мир исчез, умер, погряз в черной дыре первородного обжорства.

- И долго собираешься бегать?

- Пока не убегу.

- От чего убегаешь хоть?

- От тебя, от себя, от Азера.

- Азер мертв, от него нет смысла убегать.

- Думаешь за 80 лет, что вы тут спите, он не пришел в себя? Азер упрямый мир, и его источников хватит, чтобы поднять на ноги всех кто был, присмерти, но только если вы в него не вернетесь.

- А если вернемся с тобой?

- Я уже носила ошейник, повешенный твоим отцом, и доказала, что это не помеха, чтобы исчезнуть из вашего мира.

- Я не отец, и мне не нужно принуждать тебя, ты сама все отдашь, по собственному желанию.

- Вот как мы заговорили? Еще недавно, на качелях, в астральном теле Эдварда, ты просил вам помочь, а сейчас уже уверен в том, что я все отдам.

- Мара, ты бросилась спасать шкуру Эдварда, когда талп ломан мой дом, плюнув на собственную безопасность, плюнув на меня, ты добровольно это сделала, все твои мысли были лишь о том, что Эдвард пуст. Ты отрицаешь очевидное. Мы нужны тебе так же, как и ты нам.

Нам, не ему, ничего личного, я нужна им, как питание, энергия, не больше ни меньше. Крем уселся рядом, и притянул меня к себе, поцеловав, куда-то в макушку. Тепло. С ним всегда тепло, даже когда ненавистью переполнена каждая клетка!

Нас двенадцать. Осталось всего двенадцать на весь континент. Всегда с ошейниками, которые в этом мире приняли бы за дизайнерское украшение, но предназначение этого чуда не для вызова зависти у модниц. Стоит нам оказаться в смертельной опасности, как нас переносит в определённое место. Там следят, чтобы мы не завершил дело до конца. Отняли саму суть игниса, запретили умирать, запретили создавать точки для перемещения, это равнозначно, если овлу отрежут крылья. Нас практически превратили в пищу из футляра. Мы не имеем право перемещаться по казарме, только в нашем корпусе, под круглосуточным присмотром. Кормёжка дважды в день, тренировка, насыщение кристаллов нашей энергией, сон.

Старшему сыну Императора нужно отправляться с делегацией в соседний континент, деловые отношения налажены, овлы всегда грамотно инвестировали свои деньги и ресурсы, но порой дела требовали личного присутствия императора, или его правой руки.

Мы стоим в три шеренги по четыре игниса, я с краю в средней полосе. Обычно личной аудиенцией нас не баловали. Живем в одном из корпусов огромной казармы. С Рождения, обученные запирать свои резервы с единственной мыслью, что семья императора наше все. Мы могли конкурировать с овлами в противостоянии. Даже перед сущностью первородного, наша не уступала, поэтому последние несколько сотен лет, игнису, ампутируют сущность, а без нее увы, дети нам не грозят. Гуманоидная оболочка стерильна.

Он проходит мимо нас, и наугад тыкает в толпу, такая вот игра, кто первый сделает шаг, тот и избранник. До меня добрался этот пьянящий аромат, необычный, такой принадлежит только ему. Я закрываю глаза и вдыхаю полной грудью. Он ждет добровольца, им становится Фил.

Фил всегда стремился к авантюрам, его душило безвылазное нахождение в казарме. Несомненно, он видел намного больше, чем кто-либо из нас. Это поднимает его авторитет в нашем маленьком мирке. Мы не смеем шевелиться, когда требуют добровольца, это место Фила. Крем даже не взглянул на меня, удостоверившись тем, что игнис выбран, стройными ногами двигается к выходу. Провожаю его взглядом. Я уже тогда поселила его в своих снах. Уже тогда была готова на все ради его внимания.