Дороги Киева, как полагается утром, в обед и вечером, стоят в пробке. Это скучное времяпровождение, каждый проводит по-своему. Одни задыхаются за прочтением книги и прослушиванием музыки в душных маршрутных автобусах, другие, сидя на кожаном сидении своего авто решают проблемы по мобильному телефону, третьи получая пользу от вынужденной остановки приводят себя в порядок, подкрашивая губы и ресницы. На меня же время проведения в пробке действует без пользы. Еще несколько месяцев назад, я изучал английский язык, с прекрасной видео подборкой, любезно предоставленной в рекламных целях какой-то маленькой фирмочкой. Полгода назад просматривал планирование бюджета, на следующие три квартала. Полтора года назад – смотрел фильмы, наслаждаясь покупкой своего первого автомобиля, а сейчас ковыряю в носу и еле сдерживаю желание убить окружающих. Принимая во внимание, что нервные клетки не восстанавливаются, в пробке находится мне противопоказано. Проползая квартал за кварталом, наплевав на все, с трудом, припарковал машину около дороги на Константиновской, решив прогуляться. Местность до боли знакомая, так что, осмотревшись, направился к одному из самых пафосных ресторанчиков, взяв с собой кожаную папку производства Германии и пачку бумаги с передней панели, скрепленную биндером. Поднявшись вверх две остановки, подошел ко входу в ресторан. Заведение, «Gallery», давно славится своей вкусной, дорогой кухней, и интерьером в выдержанном античном стиле. На их мебель, сделанную из дорогих пород деревьев и животных (пойманных и срубленных на окраине Броваров), якобы еще ручной работы, страшно садится. Вход вовнутрь преграждает жестокий отбор, отталкивающийся не только от внешнего вида, но и марки автомобиля, качества и класса кредитной карты, смартфона и еще множества нюансов. Посещение таких заведений, является неотъемлемой частью любого бизнесмена, не зависимо крупный предприниматель или маленький ЧП-шник. Это указывает на статус, престиж, финансовое благополучие и т.д., особенно позитивно влияет на привлечение инвесторов. У нас заложено в генах имея за душой жалкие копейки, пропивать и проедать их в дорогих и пафосных заведениях, показывая свою значимость и принадлежность к «высшему обществу». Как говорится, деньги ничто, понты – всё. Мои друзья очень любят такие места, так как в них плачу исключительно я. Не то чтобы меня кидали на деньги, пользовались…, нет, у меня ведь такой же менталитет, как и у остальных посетителей. Мне так же нравиться показывать свой статус и указывать остальным на их недостатки и несостоятельность. Вот и получается, что хороший понт – дороже денег. Вот еще, что интересно. После распада СССР и выживание в странах Украины и России со средины девяностых по начало двухтысячных – понты яростно рвутся наружу. А существующая веками, враждебная Америка, поддерживая равноправие в обществе, давно поделила его на касты и сословия, и все с этим смирились. В то время как наш брат, под гнетом вождей коммунизма и пролетариата, впитывал главную мысль о всеобщем равенстве, выжидал момента похвастать перед соседом. Во время перестройки все увидели и поняли – люди то разные, мы не одно целое, после чего началось проявление задатков понтов. Вообще понт стал известен как термин, ближе к средине девяностых, когда самыми востребованными (понтовыми) людьми становились спортсмены. Чуть ли не тавтология, но слово понты пошло от слова панты, что в свою очередь является не чем иным как молодыми, еще не окостенелыми рогами оленя. Для пантов выращивают специальные породы оленей, большую часть в Алтайском крае и республике Казахстан. Возникает вопрос, что общего между понтами и пантами, спортсменами и оленями? Панты, после обработки и переработки преобразуют в фармацевтический препарат, такой как «Пантокрин», а вот данный препарат используется спортсменами, для наращивания мышечной массы. Из известных двадцати двух аминокислот, в пантокрине содержится восемнадцать, а такого показателя нет ни в одном препарате. В начале – средине девяностых, среди спортсменов ходили разговоры о мощном препарате. Достать его было тяжело, да и стоимость была не малая. Спортсмены, которые доставали препарат, старались всячески продемонстрировать его действие, да и обладание. Ближе к концу девяностых, пантокрин перестал быть трудно доступным, но по-прежнему остался дорогостоящим. Употребляющие «Пантокрин» спортсмены стали называть себя «понтовыми», соответственно, кто не употреблял препарат, стал «без понтовым». Такие метаморфозы и привели к ценности и важности современных понтов, изменив всего одну букву, но закрепив смысл.
От размышлений отвлек мальчик, шагающий за ручку с мамой, любезно, всеми пятнадцатью килограммами, наступившими мне не ногу. И выругаться матом нельзя – он же всего ребенок, блядь. Поднявшись по ступеням, консьерж, приветливо (просканировав меня с ног до головы), выполняя обязанности с выдавленной улыбкой, открыл предо мной дверь. Казалось бы половина третьего, а банкетный зал почти полон. Любезная дама, хостес, проводит меня в помещение с резными креслами из красного дерева и мягкими подушками на них. Присев, девушка кладет на стол меню, прямо передо мной и удаляется. Изучая разноцветную книгу в твердой обложке, со всех сторон доносился шепот гостей галереи, от которого не спасали даже испанские напевы со сцены. Каждый старался говорить тихо, но так чтобы окружающим было слышно и понятно где он или она провели уик-энд или отпуск, на каком показе были, какой марки их новый автомобиль и чего ждать в следующем квартале от Apple. Исключением являются разговоры дам, сидящих через столик от меня, о сексе. Отчетливо слышно из ее рассказа становиться только то, что ему семьдесят с лишним и в постели он никакой. Другая девушка, что сидит напротив нее, поддерживая беседу, говорит о непонятном вложении денег новыми кавалером в золотые побрякушки, которые тот никогда бы не купил, если б не ее замечательный ботекс в губах и умением ими пользоваться. В основном, каждый из присутствующих старается представлять собой больше, чем есть на самом деле. Особенно громко и внятно произносятся слова типа Prada, Gucci, Bentley, Мальдивы, Париж…, изредка разбивающиеся шепотом вроде «…еле сдержалась…, какой же у него маленький…» и т.д. Окружающий гул или даже шум попросту напоминал пульсирование ушной перепонки, когда к ней прикладываешь морскую раковину, только подкрепленный модными словами.