Страница 44 из 68
Праздник жизни продолжался. Когда Martini закончился, мы новым вызовом официанта заказали бутылку Beefeater, Schweppes и ведро льда. Заказ не заставил нас ждать, за хорошие чаевые эти пингвины в белых рубашках, очень любезны и быстры, а еще говорят, что пингвины не умеют летать. Иногда складывается такое впечатление, что он стоит за шторой уже с подготовленным заказом и только ждет твоего вызова. За каждый вызов официант получает от меня (в зависимости от состояния опьянения), от пяти до двадцати долларов США. Так за вечер в клубе можно оставить около трехсот – пятисот долларов за заказ и, пятьдесят – сто за услуги официанта. Я для них клиент наработанный годами, так как знают они меня в лицо (не зная имени и рода деятельности), встречают с порога и проводят на любимое место. Так же они знают мои заказы, которые отличаются только количеством выпитого. Есть клубы, где меня привыкли видеть с разными спутницами, закрепленными за определенным меню каждая, но есть и такие где встречаюсь только с друзьями, там и меню соответствующее. Так что каждый, кто думает, что клуб – это место разгильдяйства, могу с уверенностью заверить, что тут как на приеме гинеколога или стоматолога, он только личный и проверенный.
Было уже далеко за полночь, драйва становилось больше, людей чуть меньше. Моя спутница не раз обращалась за порцией белого порошка. Люди двигались в такт, после замирали на доли секунды, и вновь их движения становились плавными как в густом тумане. Разноцветные лучи, светившие со всех сторон, пробивали танцпол. На высоких подиумах, чуть ли не под потолком танцевали полуголые девушки – PJ. С помощью охраны, постепенно, удалялись не желаемые или изрядно выпевшие гости. Шлюхи делали минет просто по среди зала, вечер приобретал новых красок, плавно перерастая в закрытую вечеринку. В клубной жизни существуют несколько ярко выраженных стадий. Поначалу в клуб пускают, чуть ли не всех подряд (конечно, кто с деньгами, лохам тут не место), за полночь (ближе к двум часам), начинается вторая стадия – все изрядно пьяны, обдолбаны и с помощью службы охраны происходит очистка клуба. Во второй стадии можно делать что угодно, при условии, что ты остался в клубе и плотно стоишь на ногах. Кокс, шлюхи, минеты посреди танцпола, одновременно или по отдельности, не имеет значения – вот что предполагает вторая стадия клубной жизни. Самая дерьмовая – третья, в основном я покидаю клуб еще до ее начала – это завершение вечера, или правильнее будет начало нового дня. Наступает гробовая тишина, «мертвые мухи» в обличие официантов протирают столы, почесывая жопу, музыка играет настолько тихо, что даже если стоять около колонки – слышно не будет. Кто-то спит за баром, а кто-то на заблеванном столе, некоторые обдолбыши валяются прямо на танцполе в луже пота и собственной урины, а другие радостно пляшут вокруг них. Если говорить проще, заканчивается все очень скучно, так что лучше вернусь в реальность.
Мила уже потеряла связь с реальностью, постоянно пропадала, то появлялась вновь. Обзаведшись новыми подругами по интересам, они начали вместе клянчить у меня кокаин и прочие барбитураты. Мне становилось скучновато, а тащить ее к себе потерялся смысл. Нужно было быстро взбодриться и двигать домой, пока не наступила та самая третья стадия клубной жизни. Выбрав из справочника привычный номер, снова нажил на вызов. Вася, как по велению волшебной палочки, почти моментально показался на горизонте. В двух словах поведав ему о своей скучной клубной жизни, он улыбнулся и протянул мне маленький клочок бумаги, завернутый в полиэтиленовую упаковку. Поначалу я удивился и даже подумал, что он не совсем понял как мне скучно, но присмотревшись, увидел картинку пирамиды Хиопса, вписанную в оранжевый прямоугольник. Вася признательно покачал головой и поднял вверх оба большие пальца. В следующую минуту он скрылся в толпе полуголых малолеток. Я не стал долго раздумывать, обратив на себя внимание девушке пришедшей со мной, и предупредив, что удаляюсь на несколько минут, отправился в туалет. По дороге у бара захватил с собой бокал виски и попросил включить в мой счет, бармен согласно кивнул головой, а я продолжил свой путь.
В первой кабинке, на полу, около унитаза, лежало стонущее тело парня лет двадцати. Кинув ему на грудь рулон туалетной бумаги, прикрыл дверь. Он благодарно буркнул что-то и снова начал извергать рвотную массу. Вторая кабинка оказалась закрытой изнутри. Не став испытывать судьбу с третьей, прошел в конец туалета. Остановившись у зеркала, поставил бокал с виски на полку под ним. Отражение казалось размытым, как настроение, как чувства. Я не видел в этом человеке радости, не видел эмоций. Такой же серый и невзрачный кусок биомассы, как окружающие. Растрепанные волосы, синяки под глазами от вечного недосыпания и переутомления. Умылся, поправил рубашку, достал из кармана конверт. Еще утром я был уверен, а точнее уговаривал себя завязать с крепкими веществами, к которым и относится ЛСД. Сейчас начала третьего (или уже четвертого), и к чему я пришел? Стою в сортире и разглядываю маленькую картинку в оранжевой рамке. Но, с другой стороны, если не принять – сдохну со скуки, а так тоже нельзя. Распаковал пакет и легко закинул марку под язык. Будь что будет, а утром решим. Марка с пирамидой оказалась сладкой и приятно апельсиновой. Она несколько секунд была под языком, а потом сорвалась и приклеилась к небу, было не очень приятно, щекотно. Попытки оторвать ее языком – ни к чему не привели, взяв с полки бокал, я тяжелым глотком проглотил содержимое и марку. Уткнувшись в зеркало, я ждал чего-то нового, но даже спустя минут десять (как мне показалось), там была только моя физиономия. Виски закончился, марка съедена, а настроение не прибавилось. Да, видимо вечер подошел к концу и ничего нового не предвидится. Вася завтра обязательно выслушает от меня, что действие некоторых веществ не соответствуют их затратам. Апельсиновый вкус – это конечно, здорово, но как за новые ощущения, что так и не оправдались – дорого. Провел пальцами по свежей двухдневной щетине, я почувствовал, как кусочки омертвевшей кожи остались под ногтями. Снова умылся, обильно обливая лицо водой, высушил руки, достал зажигалку и снизу начал греть стеклянную полочку под зеркалом. На полочке начал медленно проявляться черный след копоти от бензина. Когда зажигалка нагрелась, обжигая пальцы, потушил ее и, проверив пальцем, насколько нагрето стекло, свободной рукой, высыпал из пакета остатки белого порошка. Размельчать и заниматься прочей ерундой вроде скручивания купюры, не стал, просто наклонился и втянул обеими ноздрями, все одним махом (порошка было действительно мало). После обжигающего горло виски, кокаин вернул меня в привычное состояние, освежив тело и мозг. Находится в подвешенном состоянии (не совсем под кайфом, и не совсем пьян), приносило все большее разочарование. Все же стоит ехать домой, вечер порядком затянулся и превратился в рутину. Закрыл воду, вышел в коридор. За стенами уборной было непривычно шумно и как-то прохладно. Тут нет окон, но меня не покидало ощущение сквозняка. Я осмотрелся, тело передернуло. Легкий ветерок пробежал по затылку. Пробираясь через человеческую массу на танцполе, направился к VIP ложе, с которого все так хорошо начиналось. Милу я так и не встретил, подумав, что она уехала, так и не дождавшись меня. Пробираясь все глубже, люди становились размытыми. Шатнуло в сторону, так что танцующий оттолкнул меня обратно. Заводить драку в конце вечера дело, конечно, нужное и благородное, но вот я уже не в состоянии. Поклонился в извинениях и пошел дальше. Нужно было срочно забрать вещи, расплатиться по заказам и покинуть стены клуба. Я переставал видеть, что творится передо мной. Люди, как заведенные наступали мне на ноги. Разноцветные лучи прожекторов ослепляли глаза, я щурился. Еще пустили этот ненужный ароматический дым. В какой-то момент, я потерял себя в пространстве. Остановился. Дым медленно спускался по телу и оседал на полу густой пеленой. Ко мне подошла девочка Мила и схватила за руку. Странно, я был уверен, что она давно смотрит дома цветные сны. Мила выглядела весело и беззаботно. Вот так без лишнего допинга была полна радости и веселья. Минуту растекаясь в улыбке, держа меня за руку, она крепко сжала пальцы и потащила следом за собой. Мы быстро продвигались сквозь толпу людей, я спотыкался, притормаживая ее, но девочка даже не обращала внимания. Мы забежали в комнатку, официант задернул следом шторы, девочка прыгнула мне на руки, обвила ногами и принялась целовать. У меня сильно кружилась голова, мы медленно пятились назад, пока не уперся в диван – сел. Музыка стала звучать у меня в голове все громче и четче. Вдруг в глазах стало темно, хотя они были открыты. Я чувствовал, как девочка нежно спускается с моих рук, расстегивая молнию на брюках. Не смотря на всю сказочность момента, меня сковало чувство страха. Главным образом, беспокоило, что я по-прежнему ничего не вижу. Все было как в тумане, тени, силуэты. Судорожно моргая глазами, в надежде что-то разглядеть, я начал ерзать на месте. Девочку это явно беспокоило, она даже дала мне пощечину. В глазах стало светлей, но картинка так и не приобрела четкости. Музыка играла все громче, я как будто сидел под самой акустической системой. Уши закладывало, а зрение не возвращалось. Девочка Мила снова сползла в район моего паха. Я резко дернулся, откинув ее в сторону. Вытертые насухо глаза, вспыхнули ярким свечением, пронзившим даже мозг. Я вновь стал видеть. Мила стояла передо мной на коленях, обняв плотно губами член. Резким ударом по голове, меня подкинуло вверх, а после уронило на землю. Я осознавал, что сижу на диване, все в той же комнате с локоном волос девушки в руках, что держит меня губами, но не мог пошевелиться….