Страница 40 из 68
- Прошу прощения, всем спасибо, но я в порядке…, просто давление. Ничего страшного! – Громко произнес я, сидя на полу, осматривая зал.
Мужчина, стоящий у бара тяжело глотнул остатки сандвича, что застряли в горле с момента моего падения и моментально отвернулся.
- Помоги мне, пожалуйста. – Тихо попросил я Милу.
Поднявшись с пола, как ни в чем не бывало, отряхнулся, задумчиво, будто опаздываю куда-то, посмотрел на часы, тихо поблагодарил официантов стоящих рядом, похлопав их по плечу, и обняв свою даму, проследовал к выходу. Почти все присутствующие потеряли интерес к моей персоне, отвернулись, и принялись обсуждать в своей компании. Охранник уступил дорогу и даже открыл дверь. Хостес, стоявшая у входа, одетая в красное кимоно, молчала, слегка приоткрыв пухлые губки. На парковке, около суши-бара стоял сверкающий своей стеклянно-черной «лысиной», полированный удлинитель члена немецкого производства. Я, как человек живущий в Киеве долгое время, не очень любил всё, что расположено на левом берегу, поэтому усадив даму в авто и сев за руль, решил покинуть неприятное для меня географическое положение.
- Ты точно себя хорошо чувствуешь? Может, я поведу? У меня права есть. – Еле слышно произнесла Мила.
- Да, нормально все, расслабься…, это на меня что-то накатило. – Снова улыбаясь как придурок, уверил я.
- Ты нас так напугал. – Продолжила она. – Я вообще не знала, что делать. Представляешь, я даже маме позвонила, чтобы спросить….
- И что она посоветовала? – Улыбаюсь. – Бежать?
- Нет, дурачок, позвонить в скорую. – Теперь мы оба засмеялись.
Машина сорвалась с места. Выехав на шести полосную дорогу, вдавил педаль акселератора в пол. Что со мной произошло, я так и не мог понять. Выяснять сейчас, значит, потерять вечер в пустую – это, во-первых, а во-вторых – испортить его окружающим. Скорее всего, это был какой-то мощный скачок давления или просто помутнение рассудка. Еще не знаю, что это и как буду бороться. Завтра заеду в больницу сдам анализы, а через год – другой поставят диагноз. Включил магнитофон, сделал звук громче. В салоне вновь звучал баритон Franks Sinatra. Часто для расслабления, как морального, так и душевного, слушал старые записи Frank Sinatra, Edith Piaf или Barry White. Нежная, искренняя и эмоциональная музыка звучала из всех шестнадцати колонок расположенных по периметру машины. Вот и здесь притаилось одно маленькое, волосатое – но. Столь знаменитые произведения как "Non Je ne regrette rien – Edith Piaf" или "I Love you baby – Frank Sinatra", например, должны звучать с присущим им похрапыванием проигрывателя пластинок, а не как не оцифровано компьютерными программами. То малое количество любителей (если таковые еще остались в живых), Федора Шаляпина – поймут меня и поддержат. Музыка, конечно, на любителя, а о вкусах не спорят, так же как нужно двигаться в ногу со временем, но отцифровывать такие произведения – нечеловеческая глупость и извращение над талантом. Поутру, собираясь на работу и выпивая на ходу кружку горячего кофе (пока продвигаешься по парковке), дома, в голове, а после и в машине звучит, конечно, Metallica. Ничто так не бодрит, не заставляет проснуться как замечательные произведения «Nothing else matters», «Sanitarium», «Fade to black», «The unforgiven» и конечно то, что поднимает меня каждое утро с постели на протяжении уже нескольких лет – «Fuel». Музыка – проверенная временем и не подвластная ему. То с чем на устах и в сердцах живут уже несколько поколений, то, что будут слушать наши дети, внуки и правнуки, не обращая внимания, на секс-конвейер поп сцены.
- Дорогой, – прозвучало справа, - что-то я начиню уставать, у тебя случайно нет, чем взбодриться? – разрушив мои мысли в пух и прах, произнесла девушка сидящая рядом.
Тфу ты, дорогой…, давно ли я стал ей дорог? Вероятно в тот момент, когда организм сказал ей: «Где кокс, твою мать?!».
- Детка, у меня всегда все есть. – Радостно ответил я.
Как-то машинально, без малейших позывов на работу мозга, рука поползла с рычага переключения передач доставать коричневую барсетку из нише под бардачком. Рефлексы, как у собаки Павлова, мне бы с ними в цирке выступать, а еще лучше на таможню идти работать, цены бы не было. Ну, вот откуда я знал, что там есть «пыль»? Поставив кожаную сумку себе на колени, перестроился в правый ряд и, сбросив скорость, отстегнув замок, принялся рыскать по кармашкам. Отделений там не много, так что времени это особо не заняло. Кстати, к слову, документы на машину находились там же, как и предполагалось, что уже не удивляло. Маленький пластиковый пакет, запаянный со всех сторон, со следами вскрытия зубами, лежал в крайнем кармашке, прикрытый чеками за парковку и заправку. Посмотрел на дорогу, спутницу, в барсетку…, вновь на спутницу – положительно покачал головой. Пакет доставать не стал, были на то причины, а вот скорости прибавил. Оставил стоять барсетку на коленях, свернул около моста Патона. Продолжая движение по Русановской набережной, пришлось несколько раз остановиться на светофорах, что раздражало. Не доезжая до улицы Раисы Окипной, свернул на право. Дальше дворами, несколько поворотов направо и один налево – остановился под кроной ивы, около дома с табличкой 18/1, без указания улицы.
Кокаин не является галлюциногеном, не вызывает жестокой зависимости (при единоразовом употреблении), он заставляем человека, не просто поверить, но и увидеть свои силы, и возможности. Даже если ты мульти миллиардер и в твоей власти находится, например, великая башня Мордора или даже Burj Dubai, ты все равно остаешься не полноценным без кокаина. Только он заставляет видеть себя властителем мира и создателем всего на земле. Только с ним ты понимаешь, что все жизненные процессы настолько скудны и ничтожны без твоего участия. Конечно такого «творческого уровня» можно достичь при правильно сваренном и крепким, тягучим как смола кофе, но это будет всего лишь легкий заменитель той бодрости и жизненной мощи, что дает тебе кокаин.