Страница 6 из 94
***
Практически сразу, как ушел аспирант, приперся архимаг Ригодон. В принципе приятный внешне господин: высокий, статный, даже красивый, на вид средних лет. Маги вообще могут выглядеть на тот возраст, на который хотят и мало кто из них выбирает юный облик. Карьеристы, желающие пристроиться при королевских дворах, вообще обзаводятся седой бородой, так к ним доверия больше. Но Ригодону такие ухищрения были ни к чему. С классически правильного лица на меня глядели голубые, как незабудки, глаза, полные доброты и благоволения, которым меня ни минуты не тянуло поверить.
Его я напоила чаем. Задавал те же вопросы и пялился на мою грудь, которую я обычно прячу под мантией. Сейчас на мне было домашнее платье с довольно глубоким вырезом, так что мессир Ригодон только что слюной не капал. Решила больше не надевать это платье перед гостями-мужчинами. Буду носить юбку и кофточку под горло, а если уж платье, то надо прикрыть сверху рабочим фартуком. Он вообще все закрывает, да еще и цвет у него противный. Я здесь не сексуальный объект а научный работник.
Почему-то каждый, кто меня впервые видит, проникается мыслью, что я наивное дитя, целиком посвятившее себя науке и ни бельмеса не понимающее в простой жизни. Да если бы так было, мне бы уж давно полагалось сдохнуть под забором от голода и холода. Но я детских лет усвоила: вокруг опасные хищники, а оружия против них у меня нет. Значит, именно моя беспомощность вкупе с наивностью и должна стать моим оружием.
Далось это знание и умение непросто. Пришлось нахлебаться еще в школе. Для начала за меня взялись девицы. Не то, чтобы они видели во мне соперницу: я была тощая, длинная и нескладная; но сделать своей служанкой девчонку из бедной семьи, за которую некому заступиться, хотелось многим. После того, как у некоторых красоток из ушей выросли цветочки, а из носа полезли пиявки, от меня отвязались. А если учесть, что пострадавших еще и наказали за то, что они пользовались непроверенными зельями... Моя победа была почти полной.
Почти, потому что когда девицы отстали, за меня решили взяться парни.
Несколько раз на младших курсах соученики втравливали меня в опасные проделки. Отказаться — значило подвергнуться общей травле, согласиться — поставить под удар свое будущее в Университете. Я почти сразу догадалась, что меня привлекают в качестве козла отпущения: за моей спиной никто не стоял. Приходилось влезать в организацию каждого безобразия и тихой сапой брать на себя руководство, а потом обставлять все так, чтобы на меня не пала даже тень подозрения.
Научный склад ума и тут пригодился: я изучала, сравнивала, анализировала, и в результате выдавала беспроигрышный план. А потом никто из педагогов не верил, что все это придумала скромная серая мышка-отличница. Даже когда парни в открытую называли мое имя, им советовали по-честному признаться и не пытаться свалить вину на невинное дитя.
После того, как двух красавчиков таким образом отчислили, от меня все отстали. А я вынесла убеждение, что люди все разные и к каждому можно подобрать ключик, надо только не лениться: наблюдать, запоминать, сравнивать и анализировать. Сейчас я уже представляла себе какой тактики придерживаться с Ригодоном. Скромность, старательность, послушание. Возможно, впоследствии придется пару раз с ним переспать, но активность в этом вопросе проявлять не стоит. Вести себя бревно бревном, и он отстанет, но будет покровительствовать. Я к вопросам постели в принципе отношусь спокойно, но карьеру себе одним местом делать не собираюсь.
А пока что я поила козла чаем и отвечала на вопросы. Те же самые, что задавал до него Келедар. Как спала? Что видела? А что слышала? Были ли сны, а если да, то какие?
Услышав, что у меня все в порядке, архимаг удивился, но промолчал. Велел только, если что случится, сразу ему сообщить, и ушел. Разбежался! У меня такое чувство, что он последний, с кем надо советоваться. Лучше уж Матильда, чем он.
Я вздохнула с облегчением, выпроводив начальника, но это оказались еще цветочки. В течение этого и последующего дней ко мне по очереди заявились все. Пили чай, ели галеты (вкусности из ларя Гиаллена я предусмотрительно не выставляла), болтали о разной ерунде и задавали вопросы. Каждый раз одни и те же. Естественно, получали одни и те же ответы. Я даже подумала, что удобнее было бы созвать пресс-конференцию и ответить одним махом всем. Зато реакция на мои слова у всех была разная. Аспирант Юстин например, задавая вопросы, волновался, но услышав ответ, успокоился. Он, кстати, один из немногих, кто вызвал симпатию. Серьезный мальчик. Лицо умное, глаза внимательные, рот без улыбки. Высокий, стройный. Был бы красивым, если бы хоть чуть-чуть следил за собой. А так... Второе издание меня: ботан-заучка. С ним мы будем отлично общаться на профессиональные темы. То, что я девушка, он может даже не заметить, его в этой жизни интересуют другие вопросы.
Семпроний, аспирант, пришедший с Юстином, выслушал все с величайшим равнодушием, зато внимательно разглядывал мое платье и туфли и, пока Юстин меня расспрашивал, успел сожрать все галеты. Вот он мне не понравился ни на гаст. Вальяжный красавец брюнет. Роскошные густые волосы, точеный профиль, глаза с поволокой. Смотрит оценивающе, а у самого ботинки магией чиненые. Это несмотря на более чем щедрую стипендию. Значит, спускает все денежки на карты или шлюх. Такие ищут богатых невест, к которым я не отношусь.
Весельчак магистр Герион, узнав, что у меня все в порядке, искренне обрадовался, а красавчик магистр Арсент, напротив, был недоволен.
Магистр Эдилиен, который, кстати, мне понравился, спрашивая, был абсолютно спокоен, но ответ его взбудоражил. Причин он объяснять не стал. Таких, как он, я уважаю. Пожилой, высокий и сухой господин с непроницаемым лицом. Темные волосы с сильной сединой, крючковатый нос с горбинкой, густые кустистые брови, пронзительный взгляд темных глаз. Его статьи есть чуть не в каждом номере «Вестника Валариэтана». Это не Ригодон, в кровать не потащит, а вот работой загрузить по самое не хочу — всегда пожалуйста. В принципе с ним можно иметь дело. Он много знает и всегда даст полезный совет.