Страница 38 из 85
Надька, раскладывая продукты по тарелкам, небрежно бросает мне:
– Ты, говорят, всю милицию обслуживаешь…
Сонька от такой наглости лишается дара речи, только глаза таращит...
– Неправда, – спокойно отвечаю я. – Еще и пожарную охрану… А ты что так плохо выглядишь, аборт неудачно сделала?
Дебил хватается за пузо и ржет, как полоумный.
– Ну вы и даете, телки!
Надьку перекашивает от злости, и она молча удаляется… Не с ее мозгами меня подкалывать! Сонька, уже очухавшись, громко комментирует вслед:
– Совсем обнаглели, недоделки стремные! Им только на «плече» стоять, а они еще в мэриях работают…
У Дени, видимо, сверхострый слух. Жгучий брюнет широко улыбается мне, подмигивает и несколько раз хлопает ладонью о ладонь. Аплодисменты.
Сестры Мирошниковы невозмутимо продолжают жевать, ни один мускул не дрогнет на их веснушчатых мордочках.
Надька, как обычно, в своем репертуаре.. Они с Галкой всегда жили по принципу: «Сделал гадость – сердцу радость». А вообще-то это Ларискина работа, вместе же были на Дне милиции… Видимо, где-то насвистела, и до Надьки с Галкой дошло: с подлизами Ларка и в школе-то не общалась, а уж теперь-то и подавно. Да ладно… Адвокат, что с нее взять! Врет, как дышит… С детства такой была… А теперь еще и профессиональное добавилось…
Все едят, пьют, кто-то врубает музыку. Бывшие одноклассники галдят, хохочут, вспоминая школьные годы чудесные, делясь новостями, проблемами и радостями, фотографируются на память. Ларка носится по пляжу, снимая всех и вся. Жаль, что у меня нет фотоаппарата… Кожу ласкает приятный теплый ветерок. Над пляжем, щекоча ноздри, плывет восхитительный запах жареного мяса, и в предвкушении пиршества у всех уже текут слюнки.
Музыка внезапно замолкает. Хмурая Надька с пластмассовым стаканчиком в руке просит минуту внимания.
– Как жаль, что нет с нами сейчас нашей Марины… Такого родного, солнечного человечка… Какая невосполнимая утрата для всей нашей школьной семьи… Мы-то вот радуемся жизни, а она… Столько никчемных, бесполезных людей живет на свете (ее взгляд останавливается на мне), а лучшие всегда уходят первыми... – Вздыхает. – Давайте выпьем за это…
Смех мгновенно смолкает, и все с нарочито постным видом молча прикладываются к стаканчикам…
– А, все там будем, – махнув рукой, безразлично комментирует Дебил-Петров и берет следующий стаканчик с водкой.
Я отхлебываю немного красного вина. Славка протягивает шампур с мясом сначала мне, потом Соньке и садится рядом. С наслаждением вонзаю зубы в ароматное сочное мясо. Как же я, оказывается, проголодалась!
Галка сидит, прижавшись к Дени, и в ее свинячьих глазках плещется торжество. Роковой мужчина смотрит на меня и снова улыбается! Да, таких идеальных зубов я в жизни не видела. Прямо как с рекламы зубной пасты! Отрываюсь от шашлыка и улыбаюсь ему в ответ уголками губ. Галка смотрит на меня исподлобья. Ну и пара, как сказала бы моя мама, хуже, чем черт с младенцем. Но для чего Дени эта вечно кислая рожа?
Лариска подсаживается к нам. Сонька смотрит на меня вопрошающе, но я молчу. Надька наверняка переврала Ларкины слова. Та, скорее всего, просто сказала кому-то, скорее всего Наташке, что в ресторане я имела бешеный успех у ментов… Приврала, конечно… Да и ладно… А уж Рябова брякнула кому-то из подлиз… Да еще и от себя немного добавила. Наташка – хорошая девчонка, но как дырявый мешок… Сначала ляпнет, а потом подумает…
Ладно, от меня не убудет… Не хочу никаких разборок. Мне хорошо… Такой чудесный, солнечный денек! Ничуть не жалею, что поехала, давно так не веселилась...
Многие, «поддав для сугреву», уже лезут купаться. Я подхожу и осторожно пробую воду ногой. Ледяные иголки мгновенно впиваются в пальцы. Нет уж, я не морж и не пингвин, для меня, южанки, вода чересчур холодна. Я просто не представляю, как можно купаться в такой воде! На всякий случай оглядываюсь: Дебил может столкнуть в воду. В школе он меня так с лестницы столкнул… К счастью, в данный момент Петров занимается более важным делом: непрерывным вливанием горячительного… Нет уж, ну его, купание, лучше позагорать с шампуром в руке. Сонька, выкурив сигаретку, тоже решает немного поплескаться у берега. В отличие от меня, она плавает, как топор.
Дени уже со всех сторон облеплен прекрасным полом, он играет на гитаре и поет. Наши дурехи почти поголовно смотрят на него влюбленными глазами, прямо чуть ли не слюнки пускают. Нужны они ему, кошки драные! Неужели не ясно, что это птичка высокого полета, не нам чета!
Голос у нашего красавца густой, бархатный, просто великолепный! И он по-прежнему смотрит на меня.
…Ах, черемуха белая,
Сколько бед ты наделала.
А любовь моя первая
Сумасшедшей была…
Ароматом дурманила,
Только душу поранила,
Я ведь знала заранее –
Это просто игра…
Невольно вспоминаю Игорька, и что-то царапает мне сердце… Глаза внезапно увлажняются. Сегодня Круглова почему-то нет, скорее всего, его просто не позвали… Я напоминаю себе, что все давно позади, и сегодня прекрасный день… И еще я влюблена в Артура. А красавец Дени все так же не сводит с меня глаз…
Галька с Надькой изо всех сил пытаются подвывать, но явно фальшивят, да и голоса дубовые.
Когда песня заканчивается, Ларка, оторвавшись от стакана, громко комментирует, отмахиваясь веткой от назойливых комаров:
– Уж лучше бы, лахудры, молчали в тряпочку. Позорище! Ни голоса, ни слуха… Куда люди, туда и кривая Марья!