Вера в себя

18.

- Ты моя…моя…- мерзкое дыхание коснулось мое лица.

Попытавшись пошевелиться, я поняла, что мои руки и ноги были скованны.

- Ты тоже этого хочешь, да? – перед мной появилось лицо мужчины.

И тут, мой воспаленный мозг выдал картинку, где главным героем стал охранник Михаил. Тот самый охранник, который странным образом всегда где-то неподалеку. Такая же пешка, как и я.

Только не все таким есть, как кажется. Этот человек, что сейчас глумился над моим телом, совсем не был тем учтивым молодым человеком, что обходительно относился к вам.

Маниакально блестящие глаза, искаженное гримасой лицо и сбывшиеся дыхание. Вот, что скрывается под личиной вежливого охранника.

- …как же я давно хотел. Ты тоже, я знаю! Я ловил твои взгляды... ты желаешь меня, я знаю! Каждый раз, когда этот (цензура) трахал тебя, я сдерживался, чтобы не снести ему башку. Он брал.. да он ни хера не брал… так игрался. Я покажу тебе, научу, как это, когда тебя трахает настоящий мужик. Да, я загоню тебя… - рванув подол, и так потрепанного платья, он больно сжал кожу на внутренней стороне бедра – научу тебя, как должно быть!

Наклонившись, он взобрался на стол, к которому я была привязана. Надавив своим весом на меня, он начал слюнявить мое лицо и шею. От него пахло странно. Скорее это не был алкоголь, а какой-то опиат, скорее травка.

Стараясь увернуться, я отвернула голову. И смогла более детально рассмотреть, где же мы находились.

Большое помещение напоминало бойню.  Крюки и цепи свисали с потолка, в стенах были вбиты еще какие-то крюки. Ряд столов и полуприлавков. Цементный пол был залит бурыми пятнами и грязными потоками воды.

От резкой боли я вскрикнула.

- (цензура), ты должна быть мокрой для меня! Ты должна стекать перед мной! – его грязные пальцы проникли в мое сопротивляющиеся лоно. – Дрянь! Я научу тебя хотеть МЕНЯ – от пощёчины, во рту почувствовалась кровь.

Поднявшись, он стоя на коленях, и начал рвать остатки моего платья.

-Постой! Мой господин, я твоя раба! Позволь мне исправить свое поведение  - отчетливо выговаривала слова, стараясь не кричать. Он замер. Его глаза болезненно заблестели. Одно движение, и он из-за спины достал пистолет. Холодный метал прошелся по моему лицу и груди.

- Я знал…знал! Ты оценишь меня – и он впился своими губами в мой рот, и от этого меня чуть не вырвало. Но собрав свою волю в кулак, я попыталась ответить ему.

- Да, я не ошибся, ты действительно, сладкая – и начал слезать с меня.

- Господин, чтобы как следует извиниться перед тобой, меня нужно освободить – как можно покорней проговорила я. Боясь этим словами перечеркнуть ту возможность, что улавливалась. Стараясь не смотреть ему в глаза, все же надеялась увидеть там положительный ответ.

Не знаю, какой рубильник в моей голове дал сбой. Но почему-то жить захотелось до дрожи, жить, несмотря ни на что, всему вопреки. И промелькнувшие в голове мысли, не казались такими бредовыми или ужасными. Самое главное нужно освободиться.

Он задумался, трудно было понять, о чем он думает. Кажется, слишком поспешно я это предложила, недоверие начало отображаться на его лице.

- Ты же не сбежишь? А то, я тебя накажу – задал он вопрос, на что я, лишь помотала головой. – А мне не хочется, ведь я еще не сделал всего, что ХОТЕЛ – и снова пистолетом начал водить по моему телу. Стараясь не дрожать, я внутренне сжалась, ведь дуло пистолета, было прижато к самому низу живота.

- Я твоя, мой ГОСПОДИН! – выдавила я из себя, а сама закрыла глаза. Как же я надеялась, что он пойдет на эту уловку.

Время, словно замерло, пока я не почувствовала, как путы спали с моих ног. Потом он медленно начал развязывать, с начало одну руку, при этом саднящее покусывая, затем другую. Когда руки тоже получили свободу, я медленно приняла сидячее положение.

Мужчина, стоящий напротив меня, засунул пистолет за пояс, начал расстёгивать куртку. Бросив ее рядом со столом, он приблизился ко мне.

А потом начался хаос…

Сознательность рухнула. Остался лишь инстинкт самосохранения. Наверное, все же не зря пять лет своей жизни я провела в «логове» Зверя. Такая «практика» имела результат. Тело, привыкшее к боли, все же смогло сгенерировать остатки сил, чтобы дать последний бой.

Когда-то выученные, из прихоти Страшинского, несколько боевых блоков, были автоматически выполнены. Мужчина, не ожидавший такого подвоха, повалился на пол. Спрыгнув со стола, чуть не свалилась, отерпшие ноги резко заныли. Но задерживаться нельзя.

Рванув в сторону света, что проникал сквозь двухстворчатые двери, я упала.

Прогремевший выстрел отобразился жгучей болью в моем правом плече.

- Сука – рычал Михаил, сгребая меня с полу. С силой надавив на кровоточащую рану, он с вымашки ударил рукой по лицу. Но его мертвая хватка не дала рухнуть – Убью!

Он толкнул меня к стене, и очередная болевая волна скорежила мою спину. Сцепив зубы, я пыталась выровнять дыхание. Теплая жижа крови медленно растекалась по груди и боку.