Скрытые истины (ЛП)

Да, был.

К горлу подступила тошнота, а глаза заволокло слезами, но я быстро прогнала их.

– Тут так прекрасно, – пробормотала я, приклеивая на лицо фальшивую улыбку, потому что, очевидно, мне тоже следовало играть свою роль. И я не хотела сталкиваться с последствиями, если этого не сделаю. – Ты помогал с дизайном?

Мать Костаса, казалось, не замечала неловкости, висевшей в воздухе. На ее привлекательном лице засияла гордость.

– Мы вместе все здесь придумали, – призналась Нора, когда ее муж пододвинул для нее стул, а потом сел рядом с ней, по другую сторону от Костаса. Стол был круглым, рассчитанным на пятерых, потому Арис сел на свободное место справа от меня, оказавшись между мной и его матерью.

– Тебе нравится греческая мифология? – спросила она.

Я быстро взглянула на Костаса, и едва не вздрогнула. Он смотрел на меня напряженным предостерегающим взглядом, отчего мне очень захотелось выкрикнуть то, что вертелось в голове.

«Какая теперь разница, что мне нравится?»

– Да, – я положила салфетку на колени, снова заставив себя улыбнуться. – Это моя специальность, я учусь во флорентийском университете искусств. Мне больше по душе исполнительское искусство, но я также посещала занятия по классической мифологии, и она мне понравилась.

Жаль, что я теперь не могла вернуться и закончить обучение.

Подошел официант и налил нам по стакану воды, а Костас попросил его принести бутылку вина.

– Флоренция? – спросила Нора. – Как же вы с моим сыном встретились в Италии? – она чуть склонила набок голову, и я осознала, что Нора действительно понятия не имела, почему я здесь и помолвлена с ее сыном.

Я заерзала на стуле, бросив на Костаса вопросительный взгляд. Может, я и играла в театре, но лгуньей не была. Я что, должна была сейчас выдумать какую-нибудь романтическую историю нашего знакомства?

Костас опустил руку мне на бедро и чуть сжал его под столом, придя на помощь и спася от расспросов его матери.

– Талия навещала отца на каникулах. Мы столкнулись у статуи Бернини и стали спорить об истории Прозерпины.

Нора немного побледнела от его ответа, и я задумалась, знала ли она о своем маленьком черном принце и злом муже-короле больше, чем показывала. Нора кивнула, будто поверила, что ее сын – романтик. Однако она лишь отчасти была с нами, погрузившись в свои мысли. И хотя Нора по-прежнему улыбалась, но уже не так ярко, как прежде.

– Как романтично, – наконец, произнесла Нора, посмотрев на Костаса так, будто и правда верила в это.

– Да, – выдавила я. – Очень романтично.

Мне так хотелось спросить, находит ли она романтичным то, что ее сын защищал Плутона. Похитителя. Насильника. Это вертелось у меня на языке, взрывной характер Николаидесов просился наружу.

Костас сильнее сжал мое бедро, напомнив о моем месте. Он склонился ко мне, его губы коснулись кончика моего уха.

– Мы можем обсудить это позже, когда вернемся домой, moró mou. Я смогу показать тебе, что еще нахожу романтичным.

Угроза.

Она обволакивала и перекрывала воздух.

К счастью подошел официант и избавил нас от этого разговора. Костас заказал еду за меня, что обычно раздражало, но я была слишком взвинчена, чтобы волноваться об этом.

Остальная часть ужина прошла довольно гладко, учитывая, что я сидела за одним столом с демонами, бедной, ничего не подозревавшей женщиной и Арисом, который казался почти столь же неуместным, как и я. Мужчины обсуждали новый отель, который они собирались открыть на Крите, а Нора вставляла предложения, когда ее спрашивали. Я же молчала, погрузившись в свои мысли.

Пока семья Димитриу так радостно болтала друг с другом, я затосковала по своей собственной. Если бы я ужинала с мамой и Стэфано, он бы с гордостью рассказывал о каких-нибудь ценных бумагах, в которые вложил деньги, а мама бы болтала о недавно приобретенной паре туфель. Я бы сама заказала себе чертову еду и присоединилась к разговору, не боясь сказать что-нибудь не то.

А что произойдет, когда я переступлю черту?

Я бросила быстрый взгляд на Костаса. Он пристально смотрел на отца, пока тот обращался к нему, но я была уверена, что боковым зрением жених наблюдал за мной. Пока Костас потягивал вино и обсуждал с отцом возможные места расположения недвижимости, я старалась убедить себя, что он – цивилизованный человек.

Однако Костас им не был.

Черт, да он же отрезал ногу человеку и забил ею до смерти.

Словно прочтя мои мысли, Костас посмотрел на меня, прожигая взглядом до самых костей. Я никогда не встречала человека, который бы был так скуп на мимику, но имел столь выразительные глаза.

«Веди себя прилично».

«Ты моя».

«Привыкай, милая, теперь это и твоя жизнь».

Я отвела взгляд и глотнула вина, с досадой ощущая, как жар стал подниматься по горлу. Мне было стыдно. Нелепое чувство, но это правда. Мне было ужасно неловко, что я родилась в семье, которая продала меня, как скотину. Причем прямиком на бойню, не меньше. Ничто не могло смутить человека сильнее.

Когда принесли десерт, Нора снова перевела взгляд на меня.

– Я тут подумала. Раз у нас всего неделя, чтобы спланировать свадьбу, то мы могли бы начать завтра.

Ложка, которую я поднесла ко рту, наполненная заварным кремом, выпала у меня из рук и со звоном упала на керамическую тарелку. Черт.

Одна неделя.

Одна неделя, и меня официально продадут дьяволу.

Мило.

Костас что-то говорил о сроках раньше, но в полной мере я осознала все только сейчас. Уже меньше, чем через неделю я стану его женой.

«Кажется, меня сейчас стошнит».

Будто почувствовав мое волнение, Костас скользнул рукой по моему бедру и пробрался под платье. Я поспешила остановить его, нырнув рукой под стол. Костас посмотрел на меня.

«Моя».

Ему даже не нужно было это произносить, его ужасно-прекрасные глаза все сказали сами.

Я попыталась убрать его руку, и он мне это позволил, но затем переплел наши пальцы. Словно мы были настоящей парой. Костас держал мою ладонь той самой рукой, которой убил человека.

– Вы видели кольцо, которое мне подарил ваш сын? – спросила я Нору, использовав вопрос, как предлог, чтобы выскользнуть из пальцев Костаса. Перегнувшись через Ариса, я вытянула руку, чтобы показать ей этот до нелепости большой камень на безымянном пальце.

Но как только я осознала, что натворила, меня прошиб холодный пот. Я ведь практически склонилась над коленями Ариса. Костас явно не хотел бы этого.

– Оно великолепно! – проворковала Нора. – Видишь, Арис, твой брат вполне может быть романтичным.

Арис фыркнул, но не стал спорить с матерью.

Как только Нора осмотрела кольцо, я быстро отстранилась и посмотрела на Костаса. Его лицо словно застыло и было абсолютно непроницаемым. Однако его глаза пылали яростью.

«О Боже».

У меня задрожали руки, и Костас снова переплел наши пальцы. На этот раз я не стала высвобождаться. Позволила ему скользить большим пальцем по тыльной стороне моей ладони и убедила себя, что он старался меня утешить.

Какая же я глупышка...

Преступник никогда не утешает свою жертву.

К глазам снова подступили слезы, но я быстро пришла в себя. Моя мать воспитала меня отнюдь не жертвой. Она учила быть сильной, дерзкой и напористой.

Я скучала по маме.

Скучала по дому.

– Я подумала, мы могли бы отправиться на поиски подходящего места завтра, – произнесла Нора, выдергивая меня из моего близкого к истерике состояния. – Я составила список лучших мест. Костас предлагал нанять организатора свадеб, но я подумала, что нам будет интересно сделать все самим. Поблизости есть несколько великолепных церквей. Как ты думаешь?

Я всегда представляла себе красивую свадьбу в церкви, где мы с моей второй половинкой обменяемся клятвами, а потом отправимся на прием, где будут наши самые близкие родственники и друзья. Мы с мужем проведем вечер в объятиях друг друга, пока не придет время уезжать в свадебное путешествие. Теперь мои мечты разбиты вдребезги.