Догонялки

- Да ведь не такие они и ужасные, как на первый взгляд кажется, - доказывал он кому-то. – Я лучше знаю. И не спорьте. И потом, были затрачены средства, куда теперь откатывать?

Он помолчал, прислушиваясь к чему-то, потом медленно сказал:

- Ну да, это, конечно, так. Но с другой стороны в отрыве от общества, это видно на примере… Да нет у меня личных пристрастий! Что? Ну хорошо, хорошо…

На него напал приступ жутчайшего кашля. Прокашляв битых две минуты, штурман помолчал и продолжил:

- Нет уж, хватит с меня. И так сил нет, а тут еще такие сюрпризы… Ну зачем сразу принимать крайние меры? Ничего себе «необходимо»! И как это потом объяснишь? Ясное дело, я никого не оправдываю, но с другой стороны, все мы люди, как говориться… - он грустно усмехнулся, после чего молчал еще минуты три, и лицо его с каждой секундой делалось все мрачнее и мрачнее.

Когда мрачнеть лицу стало уже некуда, он, наконец, подал голос:

- Окончательно? Ну хорошо, а что я могу сделать! Только не сразу. А вообще это глупо, что тут докажешь, посреди космоса…

Он опять замолчал, но больше ни к чему не прислушивался. Я вошла в рубку.

- Логвин, ты с кем разговаривал? – спросила я севшим голосом.

- С кораблем, - ответил штурман со вздохом, но прежде, чем я успела задать другой вопрос, быстро сказал:

- Валюш, ты не спрашивай меня ни о чем, я не хочу тебе врать.

- А ты поври! – воодушевилась я. – Может, я выловлю из твоего вранья крупицу правды! – И, оглядевшись, спросила шепотом:

- Что, Ануну против нас что-то замышляет?

Штурман шлепнулся обратно в кресло и расхохотался. Смеясь, он периодически встряхивал головой и повторял «во дает». Потом он усадил меня на соседнее кресло, согнав с него робота, и сказал мне ласковым убеждающим тоном, каким всегда говорят во всех фильмах все уважающие себя шпионы:

- Валенька, ты мне поверь, ничего такого не случится, и от меня тут ничего не зависит. Когда-нибудь я тебе все расскажу, честное слово… Ты мне совсем не поверила, или хотя бы чуть-чуть убедил?

Я безнадежно посмотрела на штурмана. Он ответил мне столь же безнадежным взором. В конце концов мы оба не выдержали и заулыбались.

- Ну ладно, Валь, иди к себе, а то помимо вредительской деятельности у меня есть профессиональная – надо ориентировку проводить.

Я послушно развернулась и вышла восвояси. Потолки и стены Ануну враждебно зыркали на меня, лифт подозрительно долго не открывал двери, прибыв на мой этаж.

Вконец замотанная, я вплелась в свой отсек и шлепнулась на кровать. Шпион так шпион. Ну и ладно. У шпионов тоже бывают невесты.

ГЛАВА 35

После того, как было сообщено о начале сближения нас с инопланетянами, настали совершенно другие дни: для всех радостные, для меня – отвратительные. Смутное беспокойство росло во мне по мере приближения к таинственному инопланетному кораблю. Отношения наши со штурманом стали натянутыми, да и виделись мы очень мало: лишь иногда он вылезал из рубки и шатался по сей Ануне с озабоченным и хмурым видом, будто бы что-то высматривая. Я старалась не думать, что, так как в голову все время лезли всяческие ужасы. В довершение всего, я не могла отвлечься даже на работу, так как люди на радостях совершенно прекратили болеть, а кусачих гадов и насекомых переловили. Правда, некусачих оставили бегать на свободе, чтобы, по словам психолога, люди не теряли связь с Землей. Эта очередная глупость была воспринята спокойно – всем было не до того.

Каждый день нас собирали на смотровой площадке или в большом зале на пятом этаже и пичкали занудными инструкциями о правилах поведения с иными разумами, из которых я, лично, сделала вывод, что с инопланетянином надо вести себя как с тяжело психически больным: не подходить к нему близко, не делать резких движений, ни в коем случае не трогать его руками – вдруг сочтет за оскорбление и убьет, говорить без аффектации и тихо, и все время следить за реакцией брата по разуму. В случае же его агрессии нужно, не паникуя, включить на специальном скафандре защитное поле и, сделав дымовую завесу, улетучиться с дружественного корабля на свой, по дороге загерметизировав соединительный коридор и сообщив ближайшему роботу о поднятии тревоги. А в случае прихода инопланетян на Ануну, надо проявлять радушие и терпимость, и показывать им все, что они просят, только не пускать в жилые отсеки, в рубку, столовые, не рассказывать об устройстве корабля и не позволять гостю оставаться одному, науськав на него минимум десять шпионских роботов, которые вежливо не дадут ему сунуться куда не надо.

Штурман тоже иногда присутствовал на этих лекциях. Лицо его при некоторых фразах кривилось, но улыбки на нем так и не возникало. Только один раз он мрачно захихикал, когда всех пассажиров выстроили в очередь и заставили здороваться с макетом инопланетянина – небезызвестной всем собакогориллой, которая по заложенной программе то неожиданно скалила зубы, то выпучивала глазки, то дико ревела, то подавалась вперед, наступая людям на ноги, и таким образом вроде как имитировала непредсказуемое поведение реального инопланетянина. За это хихиканье я на штурмана обиделась, так как мы с Денеб лично принимали участие в изготовлении модели – я отвечала за шкуру, а подруга – за скелет. Кожа, кстати, вышла отменная, а шерсть и того лучше. К тому же я не зря корпела над запахоимитацией, и от инопланетянина очень реалистично пахло мокрой псиной, а дышал он на людей смесью рыбы и чеснока: нас попросили не стесняться и сделать модель максимально противной, чтобы потом настоящие инопланетяне показались поприятнее.

В такого рода заботах пролетело две недели и началась третья, к концу которой должна была состояться долгожданная встреча с собакогориллами.