Страница 1 из 114
В просторной каюте капитана единственно говорили о прошлом только два предмета. Высокий с расписной колбой кальян (самый популярный среди эдайнов вид курева) и небольшой овальный портрет. Глядя на него Марисвель-Улейна улыбнулась, она хорошо помнила женщину с миниатюры.
Среди прочих своих добродетелей та обладала одним, который в ее случае следовало бы назвать недостатком. Аюлла имела уникальную твердость духа. Что в сумме с храбростью дала смесь, в конце концов, приведшую к безвременной гибели.
Она родилась горбатой, хромой и косой, одним словом, несчастливой. Но Богиня не оставила свою дочь, подарив способность подражать птичьим голосам, да так натурально, что к девушке очень быстро и прочно прилипло прозвище – Свистунья. А как ее любили птицы! Аюлла всегда носила на плечах платок, весь в дырочках от множества коготков, который стирался два раза на дню.
В соседях у Аюллы проживала семья Форр с двумя сыновьями, пожилая уже вдова не могла обеспечить им достойный присмотр.
Младший, Гастон, необыкновенно пригожий на лицо, был самый шабутной и, к несчастью, вороватый. Его тонкий слух и музыкальность брали за душу, девки вешались гроздями, а за углом сторонним наблюдателем стояла Аюлла.
Не имея и тени надежды быть замеченной, она вынужденно пускалась на все рискованные затеи с братьями, всякий раз жертвуя собой. Хромая, она чаще всего попадалась и, признавая вину за собой, безпоротно сносила суровые наказания плетьми.
В один прекрасный день легкомысленный Гастон задумал обокрасть жену мэра. Старший Габриэлестон вовремя спрятал своего непутевого братца, подавшись с ним в порт, к тому времени мать уже скончалась, а не то горьки бы были ее переживания и стыд.
Украденных деньг хватило купить новую одежду, кое-какие необходимые вещи и внести залог за двоих при устройстве юнгами на корабль, уходивший в тот же вечер.
Работа на торговом судне давала необходимый хлеб, кров и массу работы, в прочем не шибко изнуряющей. Но Гасто́ну было скучно, дохода не хватало, и он утянул старшего брата за собой к пиратам. В первой же схватке Габриэлесто́н потерял его.
Прошло время, береговое братство оказалось веселым и азартным миром затянувшим навсегда. Но Га́бриэль никогда не забывал родного города, иногда наведываясь в него. Так, однажды, он узнал о страшной участи Аюллы. Девушка не выдержала последней порки, но до конца держалась, уверяя, что именно она обокрала уважаемую супружницу мэра.
Габриэлестон, до случившихся событий, подрабатывал вольным художником на улицах. Картины особой популярностью не пользовались, по причине своей странности. Дело в том, что Эстон имел талант видеть старость во всех ее проявлениях. Глядя на улыбающуюся молодку или пухлого карапуза, он уже видел, как изменится через века то или иное лицо.
Потрясенный страшной смертью бывшей подруги, Эстон заперся в родительском доме и постарался нарисовать Аюллу так, чтобы ей самой это понравилось. В образе пожилой дамы одетой в шелк и атлас с россыпью бриллиантов.
Портрет перекочевал в каюту. Прошло время, миры сотряс Гнев Богини изменив навсегда их географию. Сгорел Иветрий. Габриэлестон Форр смог бежать, осев в первом попавшемся мире. Здесь по воде ходили малоподвижные галеры, но трудности не разочаровали, команда для «Уэтэ́» подобралась ладная и азартная.
Капитан Габриэль иногда виделся с выжившими земляками, но не горел желанием включаться в поиски Слезы Звезды. Однако, для острастки он не отказал им и себе в удовольствии посмотреть издали на Отражение Башни Страдальца. Огромный призрачный силуэт произвел впечатление, и капитан пиратов дал себе слово, при случае помешать поискам, а если получится, уничтожить кристалл.
Лишь благодаря этой позиции, двести с лишним лет назад Марисве́ль-Улейна с дочерью оказалась на борту «Уэтэ́». Тяжелая болезнь от человеческого дара уберегла несчастную от твердой руки Габриэлесто́на. Он не убил бывшую землячку, но взял клятву молчать о кристалле, разумно разрешив страдать спазмами и дальше, но хотя бы с пользой для местных жителей. Так появилась Видящая пути.
Марисве́ль-Улейна, Мариу́ла, до последнего мгновения помнила то плавание под бешенным проливным дождем, как помнила каждый день последующих двух веков и все до единого визиты Габриэлестона Форра.
Выбирая символичный тайничок в роковой час, она в мельчайших подробностях вспомнила портрет и ни минуты не сомневалась, думая об Аюлле. Лучшего хранителя тайны и придумать сложно.
- Слезами омытый образ родной,
Черты не забыты хранимые мной,
Взываю к тебе сквозь Тьму и Закат,
Пусть Свет и Фли́ра взглянуть разрешат.
Но ко мне не ходи, сокровище тайно в себе сохрани!