Страница 137 из 155
Я обожаю странствий долгий путь, В дороге я своё встречаю счастье. Люблю душой и телом отдохнуть, И вдаль смотреть спокойно, безучастно. Когда меня старинный поезд мчит Неведомо куда, в какие дали, На радость и свободу безлимит И стук колёс и гул вагона дарят. Я забываю сразу обо всём, Вкушаю сладость неги и молчанья. И лишний час какой-то перед сном Смотрю сквозь штору, даже не читаю. Одна в купе, по жизни и в мечтах... Задумчиво смотрю на мир из окон. Я еду сутки. В метрах пятистах Пункт назначения виднеется далёкий.
©???
***
Николетта Электра Ер Видеон Равная
Я вывалилась из портала почти в бессознательном состоянии. Знала, что нужно собраться с силами, позвать на помощь или попросту не терять сознание, но ничего не могла с собой поделать.
***
Пробуждение у меня выдалось в стиле наилучших американских драм. Только-только я открыла глаза, как в комнату ворвался заметно возмужавший Хранитель, за ним трое мальчишек и четыре девочки, в которых я с трудом узнала тех детей, что мы освободили в подземелье. Причём если Тим просто сдержанно (дети же) пытался ругаться, то сами они без зазрения совести обипили мою кровать и что-то пытались сказать. Что именно – не разобрала, так как шуму они навели знатного.
— Дети! Вы хотите, чтобы Владычица оглохла? – дверь открылась и моему взору предстал самый любимый мужчина на всём белом свете.
Он ничуть не изменился: всё те же светлые волосы чуть ниже плеч и одежда как всегда чёрных оттенков, на губах лёгкая улыбка, в глазах – уверенность.
— Привет.
Ребята извинились и убежали, а Тим, почему-то предвкушающе сверкнув глазами, напомнил слишком не перенапрягаться и держать себя в руках. Отсыл был бы понятен даже маленькому ребёнку, поэтому я невольно смутилась.
— Привет, – муж подошел ближе и присел на краешек кровати. – Как себя чувствуешь?
— Нормально, если не считать ужасной головной боли, – действуя больше по инерции я нашла его ладонь и чуть сжала. – Вы сильно волновались? Прости, что исчезла вот так без предупреждения.
— Тебе не за что просить прощения, ты же не виновата в том, что мы не заметили истинных намерений Лизаветы раньше. Все мы. К тому же лично я верил, что ты веренешься и ни секунды не сомневался.
— Она сбежала? Расскажи, что стало после того как меня унесло в мой прежний мир.
— Так значит ты вернулась на Землю? Хорошо... Сначала я почувствовал, что ты перенеслась куда-то далеко-далеко, потом – что исчезла вообще. Знаешь, не смотря на все доводы разума какая-то довольно большая часть меня все же чуть не сошла с ума....
По мере того как Вольграм вёл рассказ глаза мои периодически расширялись от одного только удивления. Оказывается, ситуация в империи со времени моего ухода ощутимо так поменялась. Во-первых, убийства со стороны нашего неизвестного окончательно прекратились, во-вторых, Тим достроил замок (не без участия мужа) и принял свою истинную форму, которая так меня впечатлила несколькими минутами ранее. В-третьих, Лизавета пока не распрощалась с жизнью, ограничившись только свободой. В-четвёртых, что касается моего ненаглядного, он обтекаемо описал ситуацию после которой наши с ним силы стали примерно равны. О подробностях и речи не шло, муж запретил даже думать об этом. Впрочем, я не очень-то и рвалась узнать это подробности.
Дальше разговор зашёл об очень важной и деликатной для нас теме, которая спустя столько-то времени стала и наболевшей:
— Когда мы с Лизаветой в очередной раз не разделили интересы, она обмолвилась о твоём проклятье, – начала издалека, уже сейчас видя как глаза принца захватывает пелена холодного, почти ледяного спокойствия. Иллюзорного, я бы даже сказала, потому что какие бы щиты или стены он не возводил, все это кануло в пропасть из-за одной глупой мысли упустить своё счастье. Я продолжила: – Не знаю насколько ей можно доверять, но она описала его как нечто, от чего избавиться невозможно. Это так? – спросила, затаив дыхание. Знала, что муж искал обходные пути, вдруг что-то нашёл?
— Да, – спустя какое-то мучительно долгое время сказал он, – это правда. Я пытался искать помощи у Звезды, но и та не смогла ничем помочь. Летта... Моя слабость в этом плане меня убивает, я даже в своё время почти смирился, но ты – другое дело. Будь мы обычной семьёй, родные дети не были бы так обязательны, в конце концов, в мире не я один такой беспомощный, но... – я понимала его без слов.