Страница 10 из 155
На такой хорошей ноте мы и дошли к нужному месту. Предварительно постучав и услышав разрешение войти, переступила порог кабинета.
Тут было очень уютно. Стеллажи вдоль боковых стен были до отвала заполнены книгами. Прямо напротив меня располагался громоздкий деревянный темно-коричневый стол. Один и стульев был в мягкой обивке. Другой находился ближе ко мне, но сесть я не рискнула. Мой (я надеюсь) будущий проректор сидел, смешно скорчив брови, смотрел на меня и, собственно, на Зума в моих руках, с нескрываемым любопытством. Заговорить первой всё-таки решилась я:
– Здравствуйте, ем... – трижды бездна! Я забыла его имя!
– Магистр Когдалис, – подсказали мне, а я стала набирать пунцового цвета к лицу.
Пауза затягивалась. Да он вообще что-то говорить собирается!? Наконец, когда я уже была готова взять и уйти(нет) магистр взял слово:
– Здравствуй, Николетта...
– Можно просто Летта, – перебила я.
– Хорошо, Летта. Зумист написал мне, что ты не прочь учиться в этой академии, это так?
– Естественно. Я очень хочу научиться магии. И...У меня пока что нет места, куда бы я могла вернуться в случае чего. Мне просто необходимо образование. Здесь. – добавила для полноты картины.
И это было чертовски дерзко! С моей стороны требовать что-то вообще было очень опасно, но Зум обещал уладить вопрос с академией, так как имел тут знакомства. Мне оставалось только уповать на доброту старого мага и не показывать своё беспокойство на сколько это возможно.
– Ну что ж, в общих чертах я понял твое положение. Если на то воля Звезды, я помогу.
Мужчина выдержал паузу.
– Смотри сюда, – магистр достал откуда-то большой, размером с футбольный мяч, шар. В нем собрались все оттенки белого. Не удивляйтесь. Ничему не удивляйтесь. Этот мир странный, это констатация факта.
– Положи на него руку, – спокойно сказал магистр, а я косо глянула на него же. – Не бойся, он просто определит тебя на факультет и пред расположен гость к какой-либо специальности. Укажет точное время пребывания в академии, а так же выдаст твоё расписание. – я скептически взглянула на шарик, потом на магистра. Тот понял, к чему я веду, улыбнулся, и просто ответил:
– Магия, адептка Венибель, просто магия.
– Ага, – пробормотав что-то невнятное себе под нос, подошла к столу и обхватила шар двумя руками.
Тот оказался на ощупь очень гладким, но твёрдым. Момент, когда внутри шара начали вспыхивать разноцветные пятна, я благополучно пропустила, да и не запомнила. В какой-то момент я вообще перестала дышать. Так загадочно и красиво оказалось смотрелось на это действо.
Интересно, так и должно быть? Посмотрела на учителя, а на нем и лица не было. Удивление, разочарование, страх, волнение, что? Человек с каштановыми волосами до плеч смотрел на меня большими глазами, я уже хотела задать волнующий меня вопрос «А чего, собственно, вы удивляетесь?», как голос Зума меня отвлёк:
– Сосредоточься, Летта. Вспомни что-то радостное.
Сконцентрироваться было адски сложно. Да и на чем?
Из всех возможных воспоминаний мне вспоминался только сон из далекого детства. В нём я бродила по длинному тоннелю, окруженному светом, и делала добрые дела. За каждым поворотом меня поджидали разные жизненные ситуации (то бабушку через дорогу нужно было перевести, то ещё что). А в конце меня неизменно ждала награда – новая открывшаяся дверь.
Я отлично помнила детали, так как он снился мне не единожды и казался более чем странным.
– Сера Летта, с вами все в порядке? Можете уже отпустить сферу знаний.
Отпустила, недоуменно взглянув на проректора.
– Что-то пошло не так, да?
– Нет, что ты. Просто нам кажется, – они с Зумом встретились взглядами, – мы знаем кто ваши радители и... От этого никому не легче.
– Я ничего не понимаю. Магистр Когдалис, объясните по-человечески, пожалуйста.
– Он хочет сказать, что твоих родителей сейчас здесь нет. – робко проговорил кошак, который сейчас восседал на учительском столе.
– Где это «здесь»? – уточнила я. – И при чём тут мои родители? Мы же не это пытались узнать.
– В этом мире... – профессор смотрел на меня своими карими глазами, и я увидела в нем то, что уже была готова никогда не встретить. Сочувствие. Искреннее, совершенно не наигранное, безмолвное сочувствие. Стало тошно.
– Они, – ком в горле мешал нормально говорить. – умерли?
– Летта, мы не знаем, – начал Зум.
– Почти никто в этом мире не знает, – продолжал уже магистр.
– Вы их знали? Кто они? – не плакать. Только не реветь. Не сейчас. Не здесь. Никогда.