Страница 7 из 125
А я в этот момент всё думала, почему умолчала, почему не рассказала отцу всей правды? Я понимала: если семья узнает, что выбор теперь лёг на мои хрупкие плечи, то решение будут принимать они, а не я. И я знала, каким будет это решение. Проще всего было бы подчиниться ему и остаться в отчем доме, но слова Всеотца глубоко запали мне в душу. Я помнила его завет: будь справедлива. Мне предстояло увидеть в Локи то, чего не мог разглядеть никто другой, кроме, разве что всеведущего Одина. Я уже улавливала нечто важное на глубине его золотых глаз, а значит, первый шаг был сделан, и поздно было оборачиваться назад.
Оставив отца наедине с его мыслями, я прошлась по залу и свернула в покои матери. Мне хотелось увидеть Нанну, удостовериться, что с ней всё хорошо. Богиня полусидела в их с отцом постели, рядом суетилась молодая служанка-помощница. Увидев меня в дверях, мать коротким жестом отпустила девушку, и та, поклонившись ей и мне, вышла. Я прошла вглубь опочивальни, осторожно присела на родительское ложе со стороны богини. К моему огромному счастью, Нанна выглядела намного лучше, чем при встрече с Одином. К лицу её вернулась жизнь, а к щекам – румянец, и теперь ранимая госпожа просто отдыхала. Она нас напугала, но всё обошлось, и трепетное сердце матери билось, как и прежде – любяще и нежно. В дверях появился Бальдр. Прислонившись к углу прохода, он с нежностью и лёгкой грустью наблюдал за нами.
– Я слышала вашу беседу, – наконец, прервала тишину женщина, – это ты хорошо придумала, дочка, – её мягкая тёплая ладонь накрыла мою, и я не могла не улыбнуться, хотя мысли мои были далеко, а сердце билось неспокойно из-за укрытой части правды. – Ты выйдешь замуж, когда захочешь, когда будешь готова. Мы выберем тебе достойного аса, и ты обязательно полюбишь своего будущего супруга. Пусть не до дрожи, но вы будете жить мирно и счастливо… – Нанна продолжала говорить что-то ещё, но я уже не слышала её. Слова матери ненароком резанули меня по сердцу. «Никогда ты не узнаешь, каково это – любить до дрожи!» – всплыли в моей памяти яростные слова бога огня, его глубокий мужской голос, дрогнувший то ли от страсти, то ли от ненависти, то ли от обиды, а может, и вовсе ото всего вместе.
Предательские щеки мои вновь налились жаром и тяжестью, и я поспешила склонить голову, спрятать глаза и губы, которые не давали мне ничего скрыть. Только сейчас я осознала, как сильно, должно быть, оскорбила гордого и себялюбивого бога обмана, когда прямо при нём бросилась в слезах молить Одина, чтобы он не связывал нас узами брака. Я подумала, что, если было бы всё наоборот? Если бы – допустим лишь на минутку – я полюбила лукавого Локи и желала стать его женой, а он отвергал бы меня, осмелившись идти против воли верховного бога? Сердце снова пропустило удар, но я быстро отогнала от себя эти сомнения: нельзя сравнивать любовь и задор собирателя редких диковинок и вещиц, а именно так, не более, относился ко мне двуличный ас. Я была наградой для победившего в споре, да и только. Почему же тогда мне было так больно?..
– Сигюн, ты слушаешь? – строго спросил Бальдр, выводя меня из задумчивости. Я едва уловимо вздрогнула и рассеянно улыбнулась. Мать и отец пристально глядели на меня, ожидая хоть какой-нибудь реакции на слова, которых я даже не слышала.
– Прошу прощения, я задумалась. Столько переживаний обрушилось на нас в этот странный день. Хоть бы он скорее закончился, – вздохнув, ответила я. Голос всё ещё слушался неохотно, а горло то и дело норовило сдавить слезами. Самым страшным во всём этом было горькое осознание, пришедшее ко мне: я не желаю быть трофеем в бессмысленной игре, я хочу… Желаю любви заносчивого аса, хочу унять его буйный нрав. Я – маленькая, неопытная, вчера ещё девочка, а сегодня почти женщина – жажду власти над мужчиной, непокорным никому. – Да, госпожа, полюблю. Я приму своего будущего супруга и полюблю его таким, какой он есть.
– Не думай больше об этом каверзном Локи, от него только и ждать, что беды. Конечно, он тебе не пара, и всё сегодняшнее недоразумение – только опрометчивая выходка бога грома, – я улыбнулась отцу и кивнула, после чего попросила разрешения покинуть покои. Умиротворённо прикрыв глаза, Бальдр величавым жестом указал на дверь. Поклонившись, я вышла из опочивальни родителей. В дверях ко мне присоединились две мои служанки-спутницы. С самых юных лет к членам семей верховных богов приставлялись личные слуги и стражники. И если воины держались на почтительном расстоянии как от ребёнка, так и от молодой девушки, то служанки могли стать своей госпоже близкими подругами. Это зависело только от характера богини. Мои спутницы были едва ли старше меня и за то время, пока я росла в их обществе, стали родными, как сестры, хоть нас и разнило происхождение.
Несмотря на это, тем вечером мне не хотелось разговаривать с ними. Мне и вовсе не хотелось говорить. Мне хотелось только забыть этот долгий и волнительный день, как страшный сон, но мысли против моей воли снова и снова возвращались к красивому и высокомерному богу огня. Я вспоминала каждую деталь нашей первой встречи, его глаза, голос, лукавую улыбку, и сердце замирало в груди так сладко, что невмоготу было дышать. Герой историй, которые ещё недавно казались только выдумками для непослушных детей, он был более настоящим, чем всё, что я знала прежде. Внутренний голос отчитывал меня и умолял одуматься, но я всё равно поступала наперекор словам отца. Долгие восемнадцать лет я была примерной любящей дочерью и играла роль кроткой асиньи, которая никогда не была мне по душе. Я много занималась и усердно училась всему тому, чем должна была овладеть богиня – искусствам и рукоделию, основам целительства и толкования снов, чтению рун, умению держаться в седле, даже военному мастерству, хотя последнее мне никогда не давалось.