Страница 54 из 148
— Возьми. Пусть напоминает тебе о Земле.
Она спрятала руки.
— Не могу взять. Это твое.
— Я дарю тебе.
Она аккуратно взяла фигурку и отпустила перед собой. Велосипед парил в воздухе и слегка подкручивался. Нака закрыла глаза и улыбнулась.
— Я вспомнила Кайчи, — сказала она.
Молчанов вопросительно пожал плечами.
— Это место на побережье. Родители проводили там лето. Красивый берег. Волны, как гром. Насекомых выдувает ветер и можно не боятся укусов. У меня тоже был велосипед, зеленый, как панцирь лягушки. Я каталась по берегу, ветер гнал в спину. Колеса застревали в песке, папа бежал за мной и помогал, а потом я опять ехала. Тебе бы понравилось там.
— Я хотел бы там побывать, — сказал Молчанов.
Она убрала фигурку велосипеда в карман и обратилась к Молчанову:
— А еслибы ты мог взять с собой друга. Кого бы взял?
— Не знаю, а ты?
— Кейджу, — она вздохнула. — Он был белый, пышная шерсть, черные полоски.
— Твоя собака?
Она кивнула.
— Когда я была маленькой папа подарил мне его. У мамы был сад, Кейджу рвал и топтал ее любимые цветы. Мама грозилась выгнать Кейджу. Папа не позволил.
— Ты думаешь, Кейджу понравилось бы здесь?
— Ему было бы хорошо со мной.
Молчанов улыбнулся и погрозил ей пальцем.
— К своему саду я бы его не подпустил.
Нака улыбнулась в ответ. Глаза девушки наполнились слезами. Она отвернулась и вытерла их руками.
— Прости, я сказал лишнего.
Она покрутила головой. Молчанов дал ей несколько секунд успокоиться.
— Когда мы бежали, было так страшно. Так много людей кричало, дети плакали. Мы никому не могли помочь. То, что мы выжили — чудо. Но Кейджу... — она прервалась и снова вытерла слезы. — Он выпал у меня из рук и потерялся.
— Возможно, хорошие люди нашли его.
Она покачала головой.
— На следующий день город разбомбили. Никто не выжил.
— Я сочувствую тебе.
— Он был моим лучшим другом. Он бы никогда не предал. Неужели, у тебя не было такого друга?
Молчанов пожал плечами в легкой растерянности.
— Были друзья в школе, университете, но я предпочитаю одиночество и нахожу в нем много плюсов.
— А жена твоя была тебе другом?
Молчанов не успел ответить, как Нака, вдруг закрыла рот рукой и умоляюще посмотрела на Молчанова.
— Прости, я не могла такое спросить. Дура, вот дура.
— Ничего, все в порядке.
— Это не допустимо, не прилично. Развод — трагедия, нельзя спрашивать.
— Я правда не сержусь. Ты не обидела меня этим вопросом.
Она виновато смотрела на него, затаив дыхание.
— У нас с женой были особые отношения. Я не знаю, как объяснить. Она понимала меня.
— Она красивая, очень.
— Да, она красивая, — ответил Молчанов.
Она вытянула руку и положила ему сверху на ладонь. Кожа ее была горячей и влажной. Молчанов наблюдал за этим, затаив дыхание. В конце концов она убрала руку и виновато улыбнулась. Молчанов провел пальцами по тому месту где только-что была рука Наки. Что—то не осязаемое осталось на коже, какая—то частичка ее. Энергия.
— Можно задать вопрос? — спросил Молчанов.
Нака какое—то время смотрела на него пристально, а потом кивнула.
— Команда Террос должна была остаться на Марсе навсегда. Почему ты согласилась?
Нака смотрела на Молчанова, будто хотела передать ответ ему через мысли.
— У меня не было дома.
Ее взгляд точечно переместился на Ричарда Патела. Потом она опустила голову и больше не произнесла ни слова. Молчанов не смел больше спрашивать. Он будто прочувствовал то, что чувствовала она. Боль от одиночества и опустошенность смешались внутри этой хрупкой девушки. И тут он понял — в ней совсем не было страха. Ей хотелось верить в то, что она боится гнева Покровского, боится сделать ошибку. Она сама создала эти страхи, потому как не могла по—другому стать частью этого мира.
***
Сад стойко перенес двухдневный отпуск космического садовника.