Страница 16 из 35
Комната, в которой были двое, наполнилась тишиной. Большие старинные часы стучали громко. Роман медлил. Но все же он осторожно и нехотя начал, муж Елизаветы говорил тихо:
–Я хочу забыть эту историю, Лиз, понимаешь, и еще, милая, мне тоже хочется начать сначала, я понимаю у нас все и так неплохо, знаю, я порой бываю неправ, все твои замечания верны, но пойми, я ведь мужчина. И все эти сложности жизни, проблемы с Марком, позволь мне со всем этим разобраться и, пожалуйста, Лиз, хватить ссориться, – сказал довольно сухо, но очень чувственно, Роман Карлович.
–Да… да, дорогой, ты повторяешься, Ром, – Елизавета Петровна была сконцентрирована на себе, слова Романа ее волновали, как-то поверхностно.
Ненормальные чувственные страсти улеглись. Лиз и Роман втягивались в другое русло общения: о надоедливом и неприятном происшествии в их доме, которое держало их в напряжении дней несколько, и не давало покоя никому, потому что ответов вразумительных не было. Это раздражало Елизавету и Романа тоже. В доме было тревожно и неспокойно, молчание о ситуации нравилось только Лиз. Она не выносила Марка органически, но Роман настаивал на том, что он хороший охранник. Роман потакал Лиз во всем, но только не в вопросах, которые он считал мужскими и деловыми, раньше это злило его жену, со временем, ей стало все равно: безразличие отстраняло ее от проблем и разговоров о хозяйственном положении вещей в доме. Роман Карлович всегда и все решал сам, помощников-мужчин у него было достаточно.
– Лиз, нам не хватает новизны ощущений. Все, что было прежде, пройденный этап, нам хорошо вдвоем – это верно, и я говорю сейчас не о сексе и о любви. Понимаешь... вся наша жизнь, она такая скоротечная, вокруг нас чужие люди, никому нельзя доверять, но об этом потом… Мне так хорошо с тобой, Лиз. Я люблю тебя, ты же... знаешь. Мне хорошо с тобой, понимаешь, – Роман Карлович говорил сбивчиво.
–Но у меня все время, какое-то странное ощущение... Понимаешь, я переборщил с парком. Ты права... Я просто хотел, чтобы мы отвлеклись от этого Марка... Он не мог себя убить, это мои выводы. И это меня сводит с ума. Но больше об этом ни слова! Все точка!
Роман немного волновался. Какая-то новая глубина открывалась в его внутренних переживаниях. Наконец, Лиз заметила его беспокойство, она обняла его нежно и мягко.
–Хватит, Ром, хватит, я все понимаю, милый все, все.
–Все вокруг такое... Понимаешь, Лиз, неестественное...
Олигарх Семенов явно нервничал, его все угнетало и мучило, что-то внутри, и было это связано не с Лиз, не с Марком, а что-то другое, может быть кризис среднего возраста? Но вряд ли! Роман был слишком прагматичен, слишком жизненно-трезв. Материалист. Атеизм был основой всех его взглядов на мир. Он во всем полагался на себя, быстрее, на свою собственную интуицию. Он был отличный муж и хороший друг для Лиз, ему было хорошо с ней. Но мир вокруг был жесток и несовершенен. Мир был лжив и нечеловечен.
– Ром, чего ты? Я не совсем тебя понимаю, – произнесла ласково и нежно Лиз. Бледное лицо Елизаветы стало вдруг, еще бледнее. Обычно, так бывало, когда она готовила, какую-то каверзу. Роман Карлович собирался с мыслями. Он пытался сменить тему разговора, пристально посмотрев на жену, он радостно произнес:
– Все потом, потом, хватит болтовни, я заказал столик, в твоем любимом ресторане! У вас есть наряд, моя королева, которым вы меня удивите? – спросил Роман, загадочно улыбаясь.
Такой резкий поворот в их странном шушуканье удивил бы каждого, но не Лиз, она знала и ждала извинений за парк.
–О чем ты, дорогой? – спросила хитро и довольно Лиз.
–Все, милая, встречаемся в восемь, внизу, а теперь… я побежал, у меня есть кой-какие дела, не торчать же мне весь день в этом шелковом… белом халате. И тебе тоже нужно заняться собой. Тебе идет этот желтый цвет… Я тебя обожаю…
–Ты не устал… после парка? Лавочка в саду… ты все время повторяешься, Роман, мне осточертели твои бесконечные прости, – лукаво и эротично протянула Лиз.
Ирония звучала в голосе Лиз. Но она все же была рада, что муж раскаивается. Она была уверена, что по-другому и быть не могло. Она таяла от чувств, которые исходили от Романа. Она была счастлива, мысли о охраннике самоубийце исчезли напрочь.
–Нет… милая, я чувствую себя великолепно. Поторопись, Лиз, я люблю тебя! Твори, что хочешь, тебе позволено все! – воскликнул олигарх Семенов, он, кажется, тоже забыл о Марке.
Роман чмокнул жену в щечку и засуетился, он не замечал слов о лавочке. Для него эта тема была закрыта. Елизавета тоже была довольна, она и сама хотела предложить мужу, куда-нибудь завалиться вечерком, ей хотелось есть, и еще… сегодня с утра ей привезли новую коллекцию нарядов, она еще не распаковывала вещи. Артур должен был занести их в ее спальню; Артур был не просто охранником, у него было много ролей, порой, казалось, что о домашних делах он знает больше хозяина. Елизавете он нравился, но только, как охранник, не более, и то не всегда. Он был спокоен, уравновешен, не говорил лишнего, но иногда открыто демонстрировал свое отношение к каким-то событиям, людям, и делал он это виртуозно, чем часто не злил хозяев, а наоборот, получал от них всяческие поощрительные подарочки. Правда, Елизавета к этому не имела никакого отношения, в основном этим занимался муж: недавно Роман Карлович оплатил лечение матери Артура, помог отправить ее в престижный санаторий. Дарил Артуру всякие дорогие безделушки: портсигары, запонки и всякую мужскую аксессуарную белиберду. Роман Карлович считал, что Артур должен выглядеть достойно, Роман не выносил дешевую одежду у охраны и прислуги.
Елизавета знала, что Артур к ним относится двойственно, но она была убеждена, что на его месте многие вели себя так же, а порой, может и хуже. Ум Елизаветы Петровны был прагматичен, расчетлив и холоден. По большому счету, она не любила человеческие сопли и нерешительность. Она не выносила в мужчинах чрезмерную сентиментальность.
Роман Карлович и Елизавета Петровна были трезвы и беспристрастны по отношению к многим житейским перипетиям. Жизнь для этих двоих – это чужое зеркало, в которое они смотрели часто бездушно и безразлично. Своя же жизнь была сладкая, неповторимая и многогранная. Ситуация с Марком раскраивала, что-то другое, что-то лишнее… Лиз и Роман ощущали это.
Елизавета ворвалась к себе в спальню, как шаровая молния: она рывком открыла дверь, никого не было. Открыла зеркальный шкаф, вся коллекция с ярлычками, в прозрачных чехлах была аккуратно рассортирована и правильно разложена.
–Какая прелесть! Как всегда! Ура! Мне нравится! Чудесно! – воскликнула Лиз.
Она нажала кнопку и стальной механичный поручень стал передвигать одежду. Елизавета листала каталог, сверяя с тем, что ей привезли, она остановилась на вечернем костюме, цвета индиго: короткая кофта на шнурках, выше пупка, и узкая юбка, на бедрах, выше колен: ткань была слегка, едва дымчатая и едва прозрачная.
Елизавета расстегнула чехол и вытащила вещицу, которая ей явно пришлась по вкусу. Лиз не любила примерять много вещей, ее это раздражало, она выбирала с первого раза, у нее был хороший вкус и точность хорошего кутюрье.
Она, по-быстрому, впрыгнула в одежду, все оказалось даже лучше, чем она себе представляла. Елизавета была довольна выбором и собой. Она была в прекрасном настроении.
Роман – раскаивался. Это была ее женская победа. И таких побед было множество, это еще больше приятно волновало Лиз. Она с наслаждением окунулась в мир моды, в мир дорогих, изысканных и хороших вещей. Там было хорошо и комфортно. Она забылась!
Прическа, макияж этим всегда занималась она сама, она с детства не выносила, чтобы кто-то прикасался к ее волосам и лицу. Парикмахер касался ее волос, только тогда, когда нужно было стричь волосы или тогда, когда она хотела ошеломить всех, новой вычурной прической – это бывало редко. Все остальное она делала сама. Макияж был предельно прост. У Лиз была хорошая кожа, отсутствие морщин и жирной кожи, и всех остальных женских проблем у Елизаветы не было никогда, все это упрощало дело. Несколько штрихов и все готово. Роман Карлович не терпел на лице женщины тональные крема, большой слой помады и тонну туши: всего этого у его жены не было. Она обожала естественность, она ей шла. Но все же иногда Лиз могла пригласить визажиста, но только не сегодня и не сейчас.
Вечер был хороший, он был теплый, жара совсем спала, но вдруг Елизавете показалось, что кто-то прошмыгнул рядом, по широкому балкону, и ей почему-то примерещился прежний охранник.
–Марк? Но этого не может быть, он мертв!
У нее похолодело в груди. Озноб пробежал по телу, но мысли о предстоящем вечере, моментально переключили ее на исследование в зеркале своего собственного отражения. Отражение в зеркале выглядело прекрасно, даже сногсшибательно. Елизавета была готова. Выглядела она потрясающе. На ее тонкой красивой шее поблескивали зеленые крошечные изумруды. Изящное тонкое украшение ей шло. В комнату постучали.
–Я не удержался, Лиз. Как ты хороша! Ты прекрасно выглядишь, тебе идет, тебе понравилась коллекция Искоры? Она чудный модельер! Новый модельер – твоя мечта! Ты ведь хотела именно эту коллекцию? Я все исполнил!
–Да… коллекция чудо! Правда, я только просмотрела каталог… и открыла только это. Дорогой, а как тебе обувь? Все вместе… стильно и очень дорого… не так ли, мне нравится!
Черные босоножки на высоком каблуке, имели всего три тоненьких тесемки, выглядели они очень сексуально, на маленькой ножке Елизаветы. Роман был уверен, мир с Лиз, наконец, восторжествовал. Жена олигарха была всем довольна. Он – прощен! Но все же сомнения окутывали Романа.
–Хотя… как знать… как знать? – мелькнуло в голове Романа Карловича.
Его немного измотали капризы Лиз, да и ночь в парке давала о себе знать. Небольшие синяки появились, у хозяина виллы, под глазами. В воздухе пахло, какой-то непонятной тревогой и, чем-то еще, Роман ощущал эту тревогу.
–Лиз забылась, довольна собой и привезенной коллекцией, это хорошо! – мелькнуло снова в голове Романа Карловича, но… сомнения и страхи, почему-то заползали в душу к Роману настойчиво и надоедливо, что-то тормошили… и, о чем-то пытались предупредить. Интуиция Романа Карловича была безупречна, но только не сейчас, сейчас его интересовала только его жена. Все остальное потом.
Вечер был теплый, мягкий и спокойный. Лето убаюкивало, расслабляло. Дом тонул в роскоши и комфорте. Хозяева спустились в просторный холл. Прислуги нигде не было. Это понравилось Лиз. На улице их ждала охрана, состоящая все из двух человек: Артура и Леши. Лиз забыла о странной тени, мелькнувшей в окне.
Вилла отдалялась… Машина ехала легко, мелькал город, Лиз и Роман молчали. Яркие огни города назойливо пытались заглянуть за темные стекла авто…