Страница 70 из 160
Знаете, какой я видела себя в тот момент?
Маленьким, белым чайничком, у которого на голове болталась с лязгом крышечка, откуда валил пар! Мне же казалось, что у меня пар валил уже изо всех мест, когда Лютый все-таки соизволил приоткрыть свои невероятные светящиеся глаза цвета голубого льда, приглушенно рассмеявшись и даже не пытаясь потереть место удара, словно ничего не почувствовал! И лукавый, хитрый и вместе с тем жутко возбужденный блеск этих глаз лишь только подливал масла и в без того кипящий и бурлящий огонь.
- Сколько?! – прошипела я, дернувшись вперед и даже не замечая, как греющие меха свалились с моих плеч куда-то в область бедер, видя, лишь как полыхнули глаза Лютого, опасно и хищно.
- Что? – его голос был сладкий и такой мягкий, словно белый шелк.
- Сколько женщин у тебя было, пока ты жил в мире людей?!
Так воооооот откуда он умел так умело целоваться!!!!!!
И куда только делось мое воспитание?
А сдержанность куда упала?
А под каким ледяным плинтусом решили спрятаться благородство и воспитанность?!
Что творил со мной этот морозный нахал, упиваясь собственной властью?
Вот только поздно было метать икру, когда нерест уже прошел!
Я влипла в него по самые гланды, и бороться с этим была уже просто не в силах.
- Тебя интересует конкретная цифра? – все так же нахально и ласково проурчал Лютый, подавшись вперед и хрипло рассмеявшись, когда я зарядила ему в живот снова, в этот раз уже кулаком, даже не дернувшись от боли хотя бы ради приличия, полыхая своими глазами так хищно и жадно, что мое тело дрогнуло, поддаваясь этому импульсу огромного тела, пока я была готова просто придушить этого наглеца.
Я даже не поняла, кто из нас зарычал, и как именно я оказалась восседающей на обнаженном торсе Лютого, когда его горячие большие ладони обхватили меня за талию, приподнимая и заставляя прогнуться назад навстречу его могучей и, как всегда уже готовой, эрекции.
Вот только я была зла, впишись ноготками в мощную грудь с такой силой и неожиданно вспыхнувшей яростью, что на его коже тут же выступили капельки крови, растерянно застыв от своего поступка и тех эмоций, которые продолжали бурлить во мне, слыша хриплое вибрирующее рычание под своими ладонями, которое прошло дрожью по всему телу и волнами непередаваемой вибрации, когда Лютый повел резко бедрами вперед и вверх, насаживая меня на себя резко, глубоко и так горячо.
Я никогда не думала, что кислород в легких может вылететь и закончиться так резко и неожиданно.
Я не успела даже вскрикнуть, или пискнуть, или прохрипеть, напряженно застыв, и вцепившись в его сильные горячие руки, с легкостью удерживающие меня почти на весу и, задыхаясь, глядя в эти полу прикрытые голубые глаза, которые умели пожирать взглядом, заставляя трепетать.
Лютый застыл на секунду, не шевелясь, и глядя пристально и пронзительно, словно вплетаясь в мои кричащие чувства своим колким морозом и обжигающей страстью, которая жгла и душила, словно ледяные волны Ледовитого океана.
Он не спрашивал, больно ли мне и как я себя чувствую, забираясь своим взглядом в каждую клеточку напряженного тела своей мощью, подавшись назад медленно и плавно, отчего тело стонало и выгибалось, выпуская его с болью и мучительной сладостью, от которой кружилась голова.
Я успела лишь отрывисто втянуть в себя колкий, обжигающий и морозный воздух, который тут же вылетел из легких с всхлипом, когда его бедра снова резко дернулись вперед, заполняя и растягивая меня до немыслимого предела, где было и горячо, и больно, и сладко, снова на секунду застыв, словно давая почувствовать, как мое тело стонет, растягивается, сопротивляясь и моля о пощаде, но не силах даже помыслить о том, чтобы он остановился и дал мне свободу.
Наверное, я была скрытой мазохистской, с наслаждением упиваясь даже колкими вспышками боли, которые плавились под напором страсти и удушливой волны наслаждения, постепенно привыкая к его ритму и движениям этого большого, мощного тела.
После третьего толчка, когда Лютый снова подался бедрами вперед, пронзая меня и заставляя всхлипывать и выгибаться, я просто повалилась вперед, уткнувшись лицом в его мощную грудь, судорожно втягивая его колкий морозный аромат, когда он выходил из меня медленно и мучительно, чтобы снова и снова насаживать на себя, когда его сильные, большие и горячие руки не опускали моих бедер и не позволяли изменить положения, держа почти на весу.
Я впивалась в его ароматную, горячую кожу пальцами, пытаясь сдерживать стоны, когда голова шла кругом, оттого настолько боль и страсть могут дополнять друг друга, опаляя и вознося ввысь так высоко, что хотелось буквально рыдать.
Я кусала его, не в силах сдержаться, сходя с ума от рокочущего, вибрирующего урчания под моей щекой, которое проходило волной по всему телу, словно какие-то особенные низкочастотные волны, от которых на моем влажном, разгоряченном теле вставал дыбом каждый волосок.