Страница 66 из 160
Ледяной прикладывал все усилия, пыхтя и крича что-то на их языке, пытаясь задержать младшего сына на пути к Лютому, когда я была готова запрыгнуть на эту огромную обнаженную спину Короля, кусая и царапая ее изо всех своих сил, чтобы только он отпустил Свирепого и дал ему спасти своего раненного брата.
Лишь на секунду я увидела, как Лютый резко повернулся к нам, полыхнув своими невероятно яркими, горящими глазами, обнажив клыки и дернувшись вперед.
Дальше все происходило с какой-то молниеносной скоростью, и можно было легко заработать себе косоглазие, пытаясь углядеть сразу за всеми, и сообразить, что происходит, когда Свирепый, изловчился укусить собственного отца, оттолкнув его от себя и белый медведь ринулся ко льдине….откуда летела белокурая фигура, шмякнувшись с жутким глухим хлопком, оставляя на белоснежной поверхности кровавый след.
Не в силах удержать себя на ногах, я повалилась на лед, сползая словно новорожденный ягненок с ногами буквой «Х», задыхаясь от рыданий и ужаса, и пытаясь рассмотреть в месиве внизу того, что любила больше жизни, понимая, что мое сердце погибнет вместе с ним здесь и сейчас….
- Ну, а я что говорил? Истерички ненормальные! Оба! Ты и мой младший сын! - довольно расхохотался Ледяной, поднимая меня почти за шкирку на трясущиеся ноги, и, улыбаясь, наблюдая, как я пытаюсь вытереть мокрые слипающиеся на морозе ресницы, чтобы разглядеть, как Свирепый снова обернулся в человека, чтобы поймать своего брата, у самого льда, обхватывая руками за торс и крепко обнимая….отпихивая ногой Морозного. Который, кажется, был без сознания.
- Слушать надо, что старшие говорят, а не рычать мне тут под ухо! - пробурчал Ледяной снова, с великим восторгом и, раздувшись от гордости наблюдая, как Лютый шагает к нам. Сам. Не пытаясь опираться на брата, оставляя за собой на льду кровавый след, чтобы остановиться у Короля, поинтересовавшись сухо, и как всегда колко и язвительно:
- Теперь все законы соблюдены?
- Ага, хватай ее и тащи метиться, - смешливо и пошло полыхнули глаза Ледяного, которому хотелось в этот момент дать пинком под его королевский зад, если бы только он перевел взгляд на меня, но Король обернулся на Морозного, который пытался подняться на ноги, держась рукой за окровавленный живот, - слышь! Бешенной пчелкой метнулся до Мии. Двадцать минут тебе и чтобы оба были у меня.
- У него челюсть сломана, как он объяснить в доме, почему пришел? – тихо и как всегда спокойно проговорил Свирепый, чьи глаза теперь были обычными – теплыми, мягким и такими невероятно насыщенно-бирюзовыми.
- Мои какие проблемы? – изогнул свои широкие брови Ледяной, покосившись на столпившихся мужчин, - Где там наши грамотеи? ПисАть научились уже? Нацарапайте ему записку что ли, чтобы Север не завершил начатое сыном в доме, когда тот попытается унести Мию!
Больше я не видела никого и не слышала, что еще говорил Ледяной, обращаясь к мужчинам и махая отрывисто рукой в сторону их ледяного дома, потому что весь мир сгинул и пропал, растворяясь в колком, но таком горячем и жадном взгляде Лютого, когда он шагнул ко мне, как всегда нависая и склоняя свою голову, чтобы проговорить колко и язвительно, чуть выгибая бровь:
- Надеюсь, теперь твоя душа спокойно и все сделано по справедливости? И не смей даже заикаться про этого гребанного Алекса! Иначе, видят боги, ты пожалеешь!...
Я лишь растерянно кивнула, закусывая губу и не пытаясь сопротивляться, когда Лютый снова закинул меня на себя легко и небрежно, зашагав в ледяной дом и очевидно слыша, как колотиться мое сердце от радости и облегчения.
Хотелось обнять его за мощную шею, прижавшись щекой к его щетинистой скуле, но я прилежно молчаливо висела на нем, не дрыгаясь и не пытаясь даже пошевелиться.
Он был рядом. Он был жив. А остальное уже было не так страшно.
Я старательно отводила глаза, боясь увидеть десятки любопытных глаз, когда Лютый проходил по залу, не морщась от боли и даже не хромая, но по прежнему оставляя за собой кровавую дорожку, когда свернул по одному из ледяных коридоров, что шел витиеватыми, плавными изгибами, без единого резкого, острого угла. Он размеренно шел какое-то время, пока гул голосов не стих, повернув еще раз. И еще. И, наконец, остановился, опуская меня на ноги, отчего я проехалась вдоль его тела…зацепившись за могучее выпирающее возбуждение, и глупо ойкнув.
Лютый как всегда возвышался надо мной, сверля своими глазами, в которых полыхал безудержный огонь и жажда, что можно было ощутить кусающими колкими разрядами на своей вмиг ставшей влажной коже.
Он смотрел так откровенно и хищно, словно собирался накинуться и закусить мной, совершенно не скрывая своих помыслов и наслаждаясь моим смятением и тем, что я не могла сдержать нарастающие волны возбуждения при виде этого великолепного, мощного мужчины, который доказал всему миру, что я принадлежу отныне только ему.
- Это твоя комната? - пролепетала я, пытаясь сделать вид, что внимательно осматривая небольшую ледяную пещеру, где не было ничего кроме какой-то подстилки на полу, из нескольких десятков шкур, которые, очевидно служили кроватью.