Страница 50 из 160
Нет, теперь я не была уверена уже ни в чем! Но деловито откашлялась пару раз, пытаясь вернуть себе голос, чтобы все-равно прохрипеть, выдавая себя с потрохами:
- Уверена…
Я не ожидала, что Лютый вдруг ослепительно улыбнется, чуть дернув бровью, и задержавшись возле сраженной наповал меня еще на пару секунд, просто развернется и спуститься со ступеней снова, совершенно не смущаясь разгуливать нагишом…хотя. Чего ему смущаться? С таким-то телом!
Боже! Какая же у него была улыбка! Мягкая, сладкая, пусть даже чуть лукавая, словно сахарная вата!
Воистину волшебная, потому что у меня прошла в миг икота и дерганье глаза, вот только сердце застонало и в бедрах разлилось тепло, от которого хотелось застонать. И совершенно не помогал в деле успокоения и возвращения моего нормального дыхания и ясных мыслей вид его упругого зада и неимоверно длинных ног, которые вышагивали величественно вперед.
Я снова вздрогнула, едва не пискнув, и поспешно опуская взгляд на снег, когда Лютый обернулся, чтобы усмехнуться от моего вида и сладко проговорить:
- Спускайся уже, Золотника. Нужно выдвигаться.
Сердце заколотилось так, что я еда могла услышать собственный голос в этом грохоте:
-…ты ведь не хочешь сказать, чтобы я села на тебя сверху и…
- Хочу…
Оххххх…..я закусила губу, закрывая глаза и пытаясь побороть дрожащие колени, потому что было устойчивое ощущение, что мы в эту секунду говорили совсем не о поездке. Сверху.
Я ощущала на себе его горячий, тяжелый и хищный взгляд даже с закрытыми глазами, чувству, как капелька пота стекла по моему виску, едва слышно прошептав:
-… если действительно хочешь, то почему медлишь?....
Поверить не могу, что я спросила это вслух, в какую-то секунду испугавшись собственной откровенности, но понимая, что обратного пути уже нет и сказанного не вернешь, все-таки открыла глаза, осторожно посмотрев сквозь ресницы на Лютого, который смотрел на меня не злобно.
Не растерянно.
Не удивленно.
А сосредоточенно и впервые так открыто и спокойно, словно забыл отгородиться от меня своей ледяной стеной с колкими сосульками, когда приглушенно ответил, чуть склонив голову вперед и на бок:
- Даю тебе возможность привыкнуть и не бояться. Это важно, поверь мне…у Мии не было этой возможности и едва ли те воспоминания принесут ей радость или восторг…
Я ошарашено моргнула, и, видимо, сломала этим всю невероятную интимность и душевность краткого неожиданного мига, когда Лютый снова выпрямился, криво хмыкнув:
- Хватит болтать. Нас уже ждут.
Меня сковал какой-то немой ужас, когда Лютый стал медленно опускаться вниз руками, словно собирался встать на колени, упираясь своими большими широкими ладонями в лед, когда я просипела:
- Я не смогу сесть на тебя сверху!...
- Еще как сможешь! - сверкнули горячо и хищно его голубые глаза, когда Лютый взглянул на меня исподлобья, став медведем.
Мия всегда говорила, что Беры обращаются.
Не становятся мишками.
Не превращаются.
А именно обращаются.
И, честно говоря, я ожидала чего-то ужасного и мерзкого, насмотревшись еще в юности всех тех жутких фильмов про оборотней, где люди начинали корчиться в судорогах, а потом их тело начинало дергаться, покрываться клочками неряшливой шерсти, выпирали жуткие зубы и все прочие подобные «прелести» становления из человека в зверя, а главное это кровь из вырастающих ногтей и конечно же вопли, которые обязательно должны были перерасти в душераздирающий вой.
Классика жанра епт! Думаю, благодаря современно синематографу и представлению современного человека об оборотнях, мне было так страшно и противно увидеть, что же будет с Лютым…с этим завораживающе красивым, сексуальным и огромным мужчиной.
Но, верно говорила Мия в то, что Беры – не оборотни.
Не было ничего страшного и уж тем более противного. Словно Лютый просто в какую-то невидимую моему глазу секунду накинул поверх себя шкуру, и вот уже передо мной стоял тот самый огромный голубоглазый медведь с поляны с белоснежной шерстью, которую словно замачивал на ночь в белизне.
Страха не было, я просто во все глаза уставилась на белую медвежью мордаху с черным носом и голубыми глазами, которые смешливо и явно играючи смотрели на меня, пока я топталась на месте, с интересом рассматривая вблизи медвежье обличье Лютого.
Так вот какой он был мягкий, белый и пушистый! При чем, в прямом смысле этого слова!
Не удержавшись, я улыбнулась, слыша, как мишка фыркнул и зашагал ко мне, перебирая своими широченными мощными лапами, что ступали по снегу и льду мягко и совершенно бесшумно.