Страница 136 из 160
- Фермер дал описание человека, который может относиться только к роду Кадьяков.
-…черные волосы, светлые глаза, светлая кожа… - пробормотала я, почувствовав, как Лютый кивнул в ответ, - …а что, если это был просто Кадьяк?...
- Что значит «просто»? – изогнулась светлая бровь Лютого, и к большому облегчению, не увидев в этом глубоком ярком блеске язвительности или смешливости, я продолжила, обрадованная тем, что он меня слушал.
- Вы же рассказывали, что этот город был основан Мраком для всех беглых Беров, которые по той или иной причине были вынуждены покинуть свой род, и кто хотел жить среди людей…может этот Кадьяк хотел обосноваться здесь?...
- И для этого пришел в город украдкой, прячась ото всех, отравил все молоко, которое было, а затем исчез так же внезапно, как появился? – поднялась бровь Лютого еще выше и в этот раз глаза сверкнули.
- Отравил все молоко?...- повторила я, приподнимаясь на локте и заглядывая в лицо мужа, понимая, что сложно строить какие-то догадки, когда не знаешь всего, что происходило. Но я была твердо намеренна узнать все и сегодня же!
- После того, как мы поняли, что фермер знает кое-что важное, мы обыскали все его владения, - Лютый вытянулся, тяжело и протяжно выдохнув, и чуть прикрыв глаза, - поскольку он один занимался хозяйством, круг подозреваемых сузился до него одного. С его фермы поставляется мясо и молочная продукция в магазины. У него же брали мясо и молоко Берсерки много лет подряд в качестве оплаты за то, что мы охраняем город…
- Выходит, что он знает про вас?! – я даже села от изумления, прижав к обнаженной груди одеяло, но Лютый лишь отрицательно закачал головой, увлекая меня снова к себе под бок, куда я послушно легла с большим удовольствием.
- Благодаря стараниям Мрака, человек воспринимал нас как бандитов, которым необходимо отдавать часть своей продукции, чтобы мы не трогали его.
-… а что. Очень даже похожи, - хихикнула я, покосившись на Лютого, который лишь фыркнул, продолжив:
-Из всего, что было готово к отправке на прилавки, было отравлено только молоко. По всей видимости, Карат не был уверен в том, как именно мы его забираем, поэтому добавил яд полностью во всю цистерну…так молоко попало в наш общий дом. И в дом Отца на кухню детей тоже…
Я сосредоточенно смотрела в его яркие голубые глаза, в которых словно под слоем льда могла увидеть целый заснеженный мир, ахнув оттого, что неожиданно щелкнуло в моей голове:
- Но ведь это же было пару дней назад, учитывая, что я отравилось первой? – Лютый просто кивнул, не перебивая меня и давая возможность досказать, что мучило мой взрывающийся разум, - Молоко пили только мы? Ведь если оно способно нанести вред человеческому организму даже в очень маленькой дозе, то…никто в городе не пострадал?...
Судя по тому, как изменилось выражение лица Лютого, моя страшная догадка была правильной.
- Пятеро погибли, двенадцать в больнице в состоянии искусственной комы.
Я в ужасе закрыла рот руками, не в силах поверить в то, что этот кошмар коснулся не только нас, но и невинных людей, которые не подозревали о внутренних распрях мифических существ, о которых нормальный человек не будет даже думать!
- Но у нас ведь есть чай!! Мы должны…
- …их уже не спасти, - голос Лютого не дрогнул, как и его холодные колкие глаза, в которых словно не было и капли боли или сожаления, - доза слишком велика для людей, и время ушло. Ты сама видела, что происходило с одним из нашего рода, когда в его тело попала эта доза. Теперь представь, что может быть с человеком.
Я закрыла глаза, пытаясь проглотить тошноту и желчь, которые поднимались по горлу, не думая о том, что было с несчастными людьми, до сих пор с ужасом видя перед собой большое тело Бера, которое содрогалось и выгибалось так, что в нормальном состоянии ему это было бы просто недоступно.
Ему повезло.
Рядом были его братья, которые оказали помощь в первые же секунды беды, и наша крошка Мия, которая приготовила всеми нелюбимый за вкус чудо-чай.
По крайней мере, отравившийся Бер был жив и здоров, а Отец сдержал свое слово, относительно того, что утром парень будет бегать кросс по ледяным равнинам, пока не придет в себя.
Нет, Отец не заставил его бегать, но рано утром вошел в комнату, куда осторожно положили обездвиженного Бера накануне, и, посмотрев на то, как тот сладко спит, рявкнул так, что ледники над нашими головами дрогнули:
- Упал, отжался!!!!!!!
И пусть боги упасут нас от такого будильника во веки вечные, потому что он поднимет даже глухих, контуженных и парализованных по самые ресницы, когда бедолага Бер подскочил с кровати едва живой, бледный и с трудом стоящий на дрожащих ногах, рухнув на пол под одобрительное мычание своего Короля: