Страница 113 из 160
Это была самая настоящая истерика, которая вырвалась из меня, словно со склона горы упала снежная лавина, погребая под собой все и всех. Меня же накрыли и оглушили мои раздавленные эмоции, когда хотелось рыдать, выть и просить о помощи…я чувствовала себя низкой, глупой, мерзкой предательницей, которая ковырялась в глубокой ране тех людей, которых я искренне любила, не в силах поймать за хвост свою чертову логику, чтобы вырвать её с корнем.
- Нефрит, ради Бога!..
Я была готова просто упасть на колени и разрыдаться, видя, как мужчина повернулся ко мне, чувствуя, что творилось внутри меня и улыбаясь мягко и поддерживающе.
В его невероятных зеленых глазах не было упрека, не было ненависти, он лишь кивнул головой, когда я поняла, что уже не в силах держать в себе слезы и давящую на виски истерику.
Было жуткое чувство, что никто из братьев не сможет найти в себе силы, чтобы задать конкретный вопрос и получить на него конкретный ответ.
Без права на философию.
Просто «да» или «нет», когда нельзя будет скрыть правду за двоякими фразами.
Когда будет все просто…пусть даже очень больно.
Боль и беспомощность просто витали в дрожащем воздухе, когда на трясущихся ногах я сделала пару шагов по направлению к Нефриту, Мие и Северу, который так и продолжал сидеть на полу, не глядя на меня.
- Говори, Злата… - голос Нефрита прозвучал мягко и обволакивающе, когда его красивые зеленые глаза смотрели только на меня, будто отыскав ту смелость, которую он не смог найти больше ни в ком из нас.
- Ты знал, что в кофе был яд?... – мой голос срывался и дрожал, но я должна была сделать это, надеясь, что не свалюсь в обморок в ожидании ответа и того, как на слова Нефрита будут реагировать его братья, ведь только они могли сказать наверняка, говорил ли он ложь или правду.
- Нет.
Я покосилась на Янтаря, который был в поле моего зрения, глядя на Нефрита так пронзительно и умоляюще, что мне становилось только хуже с каждой секундой…если бы губы Янтаря не дрогнули в улыбке, и солнечный взгляд полыхнул восторгом и мальчишеской радостью, словно он кричал своими яркими глазами: «Вот это мой брат! Да!»
- А что этот яд оказался в доме Полярных?
- Нет.
Улыбка Янтаря стала еще шире, и боль в моей душе начала сворачиваться в клубок, чтобы дать место хрупкой надежде на радость.
- Ты видел своего отца в последнее время?
- Нет.
- А кого-либо их тех Кадьяков, что поддерживали его?...
- Нет.
Янтарь издал победный клич, хлопнув в ладони, отчего вздрогнули все, начав улыбаться неловко и осторожно, словно боясь спугнуть нашу удачу и великую радость, когда Мия прикрыла глаза, из которых потекли крупные слезы.
- Ты хотел бы кого-нибудь отравить?... - я даже не знала, о чем именно нужно было спрашивать, растерявшись, когда Нефрит вдруг тихо рассмеялся, запуская руки в свою идеально уложенную шевелюру и улыбаясь широко и как всегда обольстительно:
- Определенно да! Те Гризли, которые спалил мой утюг и фен должны понести наказание за содеянное!
В этот раз рассмеялся даже Лютый и Север, что уж говорить про Янтаря, который как обычно громко хлопнул себя по коленям, что-то возбужденно и радостно рыкнув на своем языке, и ломанувшись с упертостью лося, объевшегося поганок к своему брату, чья невиновность теперь была совершенно очевидной, чтобы сгрести его своими ручищами в медвежьих объятьях.
- Боги! Чуть заворот кишок с вами не заработал, братья! Пусть в следующий раз сразу начинает допрос Золотинка, не дожидаясь, пока мы все поседеем на радость Короля Полярных!...
- Пусть такого следующего раза вовсе не будет! – покачал головой Лютый, улыбаясь впервые в жизни так широко и открыто, обхватывая меня руками сзади и буквально дотащив до совместных горячих объятий, где мы с Мией рыдали и подвывали в унисон друг другу, припав к груди Нефрита и чувствуя на себе его осторожные сильные руки, а Север, Лютый и Янтарь, обнимали нас сверху, отчего мы с Мией словно оказались в самом кратере проснувшегося вулкана – так было горячо и вместе с тем уютно и безопасно.
- ..прости меня, брат, прости, если сможешь…. - шептала я, уткнувшись в рубашку Нефрита, которая расползлась на его груди от наших объятий, обнажая идеально гладкую светлую кожу, которая стала влажной от нашей с Мией слез, чувствуя, как Бер склонился надо мной, целуя в щеку меня и Мию, и прижимая к себе сильнее:
- За что простить, дорогая? Ты не сделала ничего плохого.
- Но то, что я думала…это просто чудовищно и…
- Ты страдала от этого, сестра. Ты мучилась и не находила себе места. Мне не за что тебя винить. Даже не думай об этом, прошу…