Страница 107 из 160
Никогда еще в моей жизни не было такого ожидания.
Жуткого. Гнетущего. Медленно убивающего изнутри…
С тех пор, как мы вернулись в наш большой, теплый и такой милый дом, никто из братьев Беров не проронил ни единого слова, словно огромный булыжник повис над крышей, который мог сорваться вниз, похоронив нас всех от любого звука и шороха.
Никогда еще в жизни я не молилась так сильно, думая про себя, как же это глупо – всю свою жизнь верить лишь в одну науку, встретиться в Арктике с теми, о ком могла лишь читать в сказках и вот, в завершении ко всему, в моем возрасте вспомнить даже о Боге…я не знала были ли они у Беров свои, и к кому нужно было обращаться, чтобы только не сгорать изнутри от этого кричащего ожидания в мертвецки ледяной тишине…
На Севера было страшно смотреть.
Красавчик Бер с синими глазами и такой обаятельной улыбкой, что можно было запросто забыть свое имя, был просто не похож сам на себя. Его и без того светлая кожа стала просто сероватой от раздирающих его эмоций, которые рвали душу на части, не в силах вырваться на свободу из плена этого огромного тела. Словно раненный зверь он метался по кухне то туда, то сюда, запуская пальцы в свои черные кудри.
Притихнув и боясь даже пошевелиться, я сидела за столом, вцепившись в руку Лютого, который стоял рядом, застыв, словно ледяная скульптура.
И можно было бы подумать, что он как всегда холоден и подчеркнуто спокоен, если бы не его мышцы, которые перекатывались под гладкой, упругой кожей, словно эмоции, которые он сдерживал в себе из последних сил, не отрывая своего пронзительного взгляда от Севера и явно готовый броситься к брату в любую секунду, сжимая мою руку в ответ.
-..это не может быть Нефрит. Я не верю! Никто не убедит меня! Никто!
Я не знаю, что чувствовала наша шустрая, нежная девочка, зная, что она ничего не скрывала от своей медвежьей семьи, видя, лишь как губы Лютого чуть дрогнули в улыбке, словно яркий солнечный лучик отразился от векового льда, когда она как всегда шустро, ловко и уже умеючи забралась на Севера, словно мелкая обезьянка, обхватывая его ручками и ногами.
- Север!
Мия положила маленькие ладошки на щетинистые скулы своего огромного мужа, глядя в его синие яркие глаза, в которых сейчас просто бушевал шторм, словно то самое яркое солнышко, которое пыталось разогнать своим нежным теплым светом бурю и вернуть цунами, возвращая синий океан в его берега.
Я вздрогнула, едва не разрыдавшись, когда из груди Севера вырвался не то стон, не то вой и мужчина обхватил своими мощными огромными руками тело жены отчаянно, словно на последнем вздохе, зарывшись лицом в ее душистые длинные волосы, не в силах что-либо сказать, и явно нуждаясь в ее твердости духа и этой уверенности…которой не было во мне.
Распахнутыми глазами я смотрела на эту пару, которая была в моих глазах просто идеальной, начиная дрожать и сжимать руку Лютого изо всех сил, чувствуя, как он опустил голову, глядя на меня с высоты своего огромного роста твердо и успокаивающе.
Как Север, который нуждался в уверенности своей маленькой жены, я нуждалась в ней тоже, цепляясь за своего медвежьего мужа, и стыдясь того, что, не смотря на все, что чувствовала по отношению к Нефриту, я все-равно раз за разом сопоставляла факты, пытаясь отыскать его невиновность….и с ужасом понимая, что нахожу определенную логику в том, если бы он был на самом деле виновен!
Боже! Меня тошнило оттого, что я думала!
Я чувствовала себя подлым, мерзким предателем, а не девушкой, которой не была чужда логика!
Монстром, что был не достоин своей семьи, которая приняла меня в свои горячие объятья…
Кусая изнутри щеку, я чувствовала, как слезы потекли по холодным щекам, уткнувшись в ладонь Лютого, и понимая, что меня раздавливает, словно прессом изнутри от того, что я чувствовала и того, что я думала, не в силах выкинуть из головы слов Луны.
Горячие руки обвились вокруг меня, прижимая к мощной груди, когда Лютый поднял меня со стула, пряча мое заплаканное лицо и закрывая от всего этого несправедливого морозного мира своим колким ароматом, которым я дышала часто-часто, чтобы не разрыдаться, хватаясь за него руками, желая прирасти к его горячей ароматной коже, и слыша шепот, от которого на моем затылке зашевелились волосы:
-…остановись на этом, Золотинка. Что бы не было дальше – это не твоя вина…не мучай себя. Скоро все станет на свои места.
-..так нельзя, - всхлипнула я, уткнувшись носом в ложбинку груди этого огромного мужчины, который за такой короткий период стал целым моим миром, - это так унизительно и стыдно – сомневаться в том, кто стал частью твоей семьи.
Лютый ничего не ответил, и его большая ладонь, от которой шел жар, опустилась на мой затылок, словно я была ребенком, которого я пытался защитить и успокоить…даже если его сердце колотилось в груди, не в силах скрыть все то, что бурлило внутри моего внешне холодного мужа.
С ужасом я слышала, как ледяное сердце словно икнуло, замерев, когда входная дверь хлопнула тихо и приглушенно, и заколотилось с новой силой еще быстрее рванными урывками…