Страница 85 из 106
Как оказалось, во время моего отсутствия Лист с Улькой постоянно ходили в гости к Рьяве. Уля от скуки, Лист от любопытства. Это самое любопытство и завело его в дебри научных изысканий, и мой неуемный друг принялся отлаживать рецепт взрывчатки, изобретенный еще в академии. Рьяве инициативу одобрил, нужную литературу предоставил и даже подвал посещать позволил. Лист был счастлив. Как мне сообщили, в момент нашего с драконом приезда Листик и Уля опять собирались навестить алхимика. Так что, оставив Каратая обсыхать дома в компании Хмеля, мы отправились в гости к мастеру.
Рьяве встретил нас, сидя на своей любимой лавочке под сливой. Анисий, растопырив во все стороны свои огромные листья, грелся на солнышке, окруженный хороводом из голубей. Мастер же блаженно пил чай из огромной глиняной чашки и любовался облаками в небе. Этакая картина вселенской безмятежности. Никто никуда не бежит, никто ни на кого не кричит. И дворик этот заросший, но такой уютный. А странный покосившийся домик так и манит зайти. Здесь все словно источало тепло и радость, вокруг шум и гам, а тут покой.
- О, детки. Вот и вы! - Рьяве отсалютовал нам чашкой. - Данна, и ты приехала!
Анисий тоже принялся размахивать листьями, желая показать, как он рад нашему приходу. Мы подошли ближе к мастеру. Я с удивлением наблюдала, как Уля чмокнула старика в щеку, Лист пожал морщинистую руку. А потом так же серьезно побрел жать листок Асику. Вон как они все сдружились.
- Ну, а ты что же встала, как неродная? - улыбнулся Рьяве. - Давай обниму.
И я с улыбкой наклонилась к старику, позволяя ему обнять себя. Странно, я знала Рьяве совсем немного, но рядом с ним возникало ощущение, что мы знакомы почти всю жизнь. Старик на удивление легко находил общий язык со всеми, со спокойным дружелюбием указывал на ошибки и хвалил за успехи. Странный он, на вид вроде блаженный, но эта цепкость взгляда тут же отметала подозрения в нечеткости мышления.
- Ну, как твои изыскания, Лист? - поинтересовался алхимик. - Как успехи?
- Взрыв слабоват еще, - отчитался Сева, - но чадит шашка изрядно.
- Изрядно так, - кивнула Уля. - За минуту задымляет гостиную и две соседние комнаты.
Сева побелел и перевел взгляд на меня.
- Я не дам Яру оторвать тебе голову, - кивнула я Севе. - Но больше так не делай.
Сева просиял, как дитя, получившее пряник, и умчался в дом, на ходу выкрикнув:
- Я формулу переделал. Новая порция еще и рвануть сможет изрядно! - понесся его крик уже из дома.
Уля вздохнула и поплелась следом за Севой, бормоча под нос что-то о безголовости алхимиков и проклятой клятве помогать убогим. В общем, мы с Рьяве остались в саду одни.
- Можно тебя поздравить, Данна? - лукаво усмехнулся старик.
- Можно, - смущаясь, призналась я.
Рьяве похлопал ладонью по лавке, предлагая мне сесть рядом. Асик встрепенулся и принялся отряхивать посадочное место от невидимой пыли. С улыбкой приняла приглашение, усевшись на вытертые доски. Отодвинула в сторону шуршащий бумажный пакет из кондитерской.
- Тогда мы тебя поздравляем, - кивнул старик.
- Спасибо.
Анисий дружелюбно похлопал меня листком по плечу, а потом, порывшись в стоящем на лавке пакете, выудил оттуда пряник. Судя по тому, что выпечку сунули мне под самый нос, пряник предназначался мне для принятия внутрь. Поблагодарила репейник, осторожно откусила кусочек от подарка. Ого, да Анисий балует здешних пернатых. Пряник был медовым, ароматным, свежим. Не заметила, как сгрызла весь подарок. Репейник, следивший за мной, чуть склонившись в сторону, пододвинул пакет ближе, видимо предлагая угощаться.
- Ты нам очень нравишься, Данна, - улыбнулся Рьяве. - Яр с тобой счастлив. Вы оба заслужили это. Как слетали?
Я подавилась угощением и закашлялась. Анисий был начеку, так что первым принялся оказывать мне посильную помощь, бережно похлопав листком по спине.
- Как я понял, поездка удалась, - засмеялся старик. - Что же, семья это не всегда поддержка.
- В том то и дело, что там отец один такой, - откашлявшись, пояснила я.
- Мир вообще непостижим, - пожал плечами Рьяве. - Порою посторонние проявляют о нас заботы больше, чем родные.
- Это точно, - кивнула я.
Мы замолчали. Рьяве возобновил распитие чая, Анисий принятие солнечных ванн. А у меня зрели вопросы.
- А вы с Яром не обсуждали происходящие вокруг странности?
- Какие именно, детка? - отставляя чашку, уточнил Рьяве.
- То, что происходит с навью.
- Она идет за тьмой, откликается на ее зов, - как само собой разумеющееся изрек алхимик.
- Хорошо, но почему тогда одна навь меняется, а другая нет? Драконы, волоты, оборотни?
- Потому, что все мы разные, - развел руками Рьяве. - Мы все наполовину состоим из тьмы, наполовину из света. Независимо, навь или не навь. Не потому, что это явь. Не потому, что этот мир зажат между светом и тьмой. В нас просто есть крупица и того, и другого мира. Оттого мы слышим как голос богов, так и мрака. А вот кого слушать, решаем сами, за кем идти, кому подчиняться. Просто низшая навь слабее, интеллекта в ней меньше, вот она слепо и следует за тем, кто сулит больше и за меньшую цену.
- Инстинкты.
- Да. Посуди сама, чем тупее индивид, тем легче внушить ему любую, даже самую дикую лож, пообещав желаемое. Потому как он вопросы задавать не будет, аргументов требовать не станет, доказательства искать не захочет. Он просто примет тот факт, что ты умнее. И зачем самому думать? Главное - получить желаемое.
- Прямо как люд в деревнях, - вздохнула задумчивая я.
- Ты неправа, - покачал головой алхимик. - Даже в самых далеких землях не все верят храму. Думаешь, зря по сей день костры жгут? Думаешь, все сожженные и вправду колдуны? - Рьяве скрестил руки на груди и глянул вдаль. - Никогда в такое не верил. Даже в самой темной и убогой толпе найдется тот, в ком теплится огонек интереса. И его пытливый ум будет искать ответы, пробираясь сквозь мрак невежества. И он их найдет, и даже покажет другим своим собратьям, желая поделиться с ними светом. Но им станет страшно от осознания собственной узколобости и ограниченности, и вместо того, чтобы прислушаться к чужой мудрости, они поторопятся заткнуть рот зазнайке. Запретят говорить, потратят все силы, дабы убедить его в том, что он неправ. Изо всех сил попытаются затолкать в общий строй. «Не смей тыкать нас носом в наши же нечистоты» - вот что пронесется в их головах. И все. И голос истины зачахнет. В этих деревнях сгинул не один светлый ум. Не нужно бояться, что народ начнет обдумывать законы и реформы. Или прочтет еще, не приведи боги, что-то в книгах. И, о ужас, у них появится свое мнение.