Страница 5 из 82
Тем временем ребята заняли стратегически важные позиции, окружив со всех сторон и понеслось:
– Ника, – взял первым слово Олег, на правах хозяина квартиры. – Мы все тебя любим, некоторые хоть и воротят нос, но ты-то знаешь, что Илья на равных с нами участвовал в поисках тебя и Ромы, поэтому ты должна понимать, что плохого мы не посоветуем.
– Допустим. – не стала отрицать очевидное. – Что из этого?
– А то! – взяла слово Катя, подбоченившись, отчего стала выглядеть куда более угрожающе, я даже поставила аккуратно корзину с круассанами на стол, опасаясь нападения. Видимо, вытащили ее из постели, вроде сегодня выходной. – Ты сколько будешь мучать и себя, и других? Олег спал в последний раз, наверное, еще в прошлом году. Я хожу злая и на всех огрызаюсь, и это я не говорю про Мишу, который, очевидно, принял большую часть твоей дурости на себя.
Я сидела молча, уставясь на Романа Александровича, который смотрел на меня выцветшими глазами и молчал. Впрочем, ничего нового.
– Сколько можно пить? – Спокойным тоном устало произнес Миша. Мой красавчик, мой рыцарь в блестящих доспехах, мой голубоглазый мученик, по-другому и не скажешь. – Сколько можно так издеваться над любящими тебя людьми? Ведь ты же взрослая девушка, и вполне способна на рациональные мыслительные процессы, а вместо этого, ты почему-то решила обидеться на весь мир из-за одного идиота и похоронить себя под горой бутылок со спиртным!
Мишины нотации больше похожи на увещевания следователей при частном разговоре с подозреваемым, так сказать обращается к совести, авось шевельнется. Вот только не шевельнулось, я все также продолжала молча смотреть на Романа, подражая его манере поведения и слушать все, что наболело за этот срок у друзей. Заслужила. Знаю! Быть может поэтому и молчу.
Я их тоже понимала, я же не какая-то эгоистичная сучка, мне важно, чтобы мои друзья чувствовали себя комфортно, но и себя понимаю тоже.
– Ну, и чего ты молчишь, Ника? Разве тебе нечего сказать? – взорвалась Катя, как самая эмоциональная участница интервенции.
Я вздохнула, даже как-то слишком громко, обвела участников слегка мутным взглядом и взяла речь, стараясь говорить спокойным тоном, как и мой рыцарь:
– А что вам всем сказать? Тот, кто был там все видел и вроде как понял и принял на веру необходимость отдыха. Но все вы знаете, что я несколько специфично ощущаю этот мир. – тут Илья еле заметно передернул плечами, ну да, ну да, я же для него чуть ли не чудище инопланетное. – Так вот знайте, дорогие мои, Роман Александрович никуда не делся и благополучно находиться рядом со мной все двадцать четыре часа, семь дней в неделю и поверьте мне, в этом нет ничего приятного, потому что он следует за мной абсолютно повсюду, пренебрегая такими малозначительными понятиями как личное пространство и таинство ночи с любимым человеком. И да, алкоголь дарит мне маленькое утешение, я его перестаю видеть, хоть и знаю, что он все также незримо следует за мной по пятам, но не вижу его и могу немного расслабиться.
В комнате повисла тишина, такая вязкая, ощутимая и я не спешила что-либо говорить еще. Словно она давила на плечи, заставляла горбиться и лишала всякой радости начавшегося дня. Катька, как и всегда, когда я говорила о призраках и мертвецах, поежилась и обняла себя за плечи, как будто ее это могло спасти. Илья и Миша были сбиты немного с толку, а посему переваривали информацию молча. И лишь Олег, который знал куда больше о моем проклятии, смотрел на меня сквозь призму сострадания, жалости даже в какой-то степени и безграничной братской любовью. Он хотел бы меня защитить от всего на свете, но разве можно защититься от себя самого?
– Что он хочет? – первым сориентировался Олег, быстро моргая, он скинул наваждение, которое повисло между нами. Его изумрудные глаза загорелись жаждой мщения, желваки на челюсти заиграли, он хотел разобраться во всем здесь и сейчас. Еще бы, все же он знает меня куда дольше всех остальных и весьма неплохо научился распознавать намерения некоторых духов, если они по какой-то причине «плавали» в формулировках, а я, как известно, вовсе не любитель загадок.
– Он молчит. – грустно сказала я, встала со стула, не желая разбираться в игре «здесь и сейчас», прихватила свежие булочки, до которых загребущие руки Кати еще не добрались, подошла к холодильнику, откуда достала припасенную бутылку водки и прошла мимо неудавшейся интервенции. С меня хватит на сегодня. Устала. – Видеть никого не хочу, завтра выхожу на работу в обычном режиме, больничный закрыли еще вчера. Всем до свидания.