Страница 59 из 91
- Пять лет? - удивился Вадим. - Вы были вместе пять лет?
- Да, - с таким же удивлением ответила я. - А ты думал сколько?
- Думал, что года два... - начал он. - Во всяком случае, примерно два года назад Володька впервые проговорился мне про свою... любовницу.
Слово "Любовница" прожгло мне уши. Я понимала, что подхожу под его значение идеальней некуда, но слышать это, все равно, было неприятно.
- Мы не все это время были вместе. Расставались, однажды... - сказала я и повертела в руках бокал с коньяком. - И как раз года два назад, вновь сошлись.
Вадим уставился на мою руку, которая нервно поставила бокал на стол, и очень тихо поинтересовался:
- И у тебя за все эти пять лет не было других мужчин?
- Почему? Были, - пожав плечами, ответила я равнодушно. - В тот самый период, когда мы расстались, я пробовала встречаться с другими... Точнее - с другим. С моим одногруппником, у нас даже, вроде как наметились серьезные отношения. Но... - Я запнулась, пытаясь подобрать слова.
- Но мой братец тянул тебя к себе гораздо больше... - догадался Вадим. Я, не став оспаривать банальную истину в его словах, кивнула. Вадик, взяв в руки бутылку, стал медленно откручивать крышку и вдруг спросил: - Слушай, а чем он тебя так зацепила и продолжает цеплять? - я нахмурилась. - Его деньги тебе не нужны, о тонкой душевной организации брата я не знаю, мало как-то мы общались. О мужской красоте говорить тоже не берусь - не разбираюсь в этом... но ведь не только из-за привлекательной внешности ты с ним была столько лет?
- Конечно не только, - согласилась я. - У твоего брата много других достоинств... - Вадик показушно хмыкнул. - Но говорить о них с тобой - я не хочу. Да и вспоминать о них мне тоже уже не хочется.
- Ну и правильно, - кивнул Вадим, разливая коньяк. - Тем более, недавние его поступки, в отношении тебя должны перечеркнуть большую часть того хорошего, что ты находила в нем... - родственничек прищадумался и в конце добавил: - Да и не стоит забывать о самом главном факте - он муж твоей тети.
- Главнее факта не найдешь! И этот факт мне хорошо известен! - слегка разозлилась я, Вадим нахмурился.
- Вадим, тебе не идет быть моей совестью. Ксения Сергеевна справляется с этой ролью уже давно и намного лучше, - с улыбкой сказала я. В этот момент, только что упомянутая Ксения Сергеевна как раз вернулась за наш стол.
- Как у нас дела? - поинтересовалась она. - Атмосфера не накаляется?
- Пока - переменная облачность, но и осадков, в ближайшее время, не ожидается, - ответила я. Ксюнька хохотнула и потянулась к своей рюмке.
В головушке моей начинало шуметь. Да и за столом, где Станислав Яковлевич отмечал свой сорок пятый день рождения, было весьма шумно и очень даже весело. Особенно весело было Лерочке - она громче всех хохотала. Я, не специально, но стабильно-систематично возвращалась взглядом к их столу, и уже несколько раз встречалась глазами с Вовочкой. Он сурово на меня смотрел, а я хитро улыбалась ему в ответ, чем очень сильно раздражала Вадима, он каждый раз различными звуками пытался "возвратить" мой взгляд за наш столик: то бокал звучно поставит, то вилкой по тарелке погремит, то громко закашляется.
- Слушайте, может все таки уйдем? - не выдержав, предложила Ксюха.
- Нам осталось всего-то немного, - сказала я, кивая на бутылку, - Еще по одному бокалу.
Вадим тут же схватил бутылку, с поразительной точностью одинаково разлил остатки коньяка по нашим рюмкам, и подозвал официанта, с пожеланием принести нам счет. Я, наблюдая за всем этим, усмехнулась. Вот почему он, спрашивается, злится? Ему что, больше всех надо? И чего, собственно, загостившийся у меня родственничек этим добивается?
- Пожалуй, мне стоит освежиться, - сказала я, понимая что готова задать все эти вопросы вслух. Неторопливо поднялась, а потом наклонившись к Ксюхе, спросила. - А где здесь уборные?
Ксюшка указала мне рукой куда-то налево и я сразу же поспешила в этом направлении. Дошла до указателя и, свернув за угол, быстро нашла дамскую комнату.
Закончив все необходимые дела, я встала напротив зеркала. Вымыла руки и посмотрела на свое отражение. Вот как так? Вот почему, когда Владимир Алексеевич так близко, я словно робею, теряюсь... и как завороженная смотрю на него? Люблю? Неужели? Или все дело в детской мечте, переродившейся в привычку? Ведь это привычка. Приобретенная. Рефлекс - смотреть запретно, но взгляд блуждает. Трогать нельзя, но руки тянутся в попытке... Так было всегда... Нет. Хватит. Надо просто вспомнить: лязг ремня, порванную одежду и синяки... Я покосилась на свои запястья. Едва видимые синяки вдруг заныли, заставляя меня вспомнить тот жуткий день. Переведя взгляд на зеркало, я мысленно послала Вову к черту. Затем поправила прическу и шагнула к выходу. Толкнув дверь уборной, я чуть нос к носу не столкнулась с любимым дядюшкой.
- Привет, - от неожиданности, брякнула я.
- Ага, - сказал он. - Какого черта ты здесь делаешь?
Он злился: жилваки играли, глаза смотрели сурово, а руки, которые он убрал в карманы брюк, нервозно дергались. Меня почему-то очень позабавила такая картина.
- Пардон, а что можно делать в туалете? - с усмешкой спросила я. Вова отреагировал на мои слова неожиданно: сильно схватил меня за руку и, прижав к стене, гневно задышал мне в ухо:
- Ты нарочно, да? - я с непониманием захлопала ресницами. Все меньше и меньше я узнавали своего Вовочку. - Приперлась в этот ресторан, зная что тут буду я, и даже села за ближний столик.