Страница 15 из 31
Какое-то время я ходила с загипсованной рукой с гордостью и даже выгодой для себя.
Загипсованная рука привлекала внимание окружающих, тогда мне это нравилось. С меня меньше требовали на экзаменах. Правда я быстро устала от неудобств, ведь я жила в общежитии. Мыться, готовить, одеваться одной рукой было очень неудобно. Соседки по комнате и подруги на меня быстро «забили», а сама часто обращаться с просьбами я не любила.
Сомнительным было удовольствие, когда на торжественной линейке по случаю окончания пятого курса я оказалась в строю рядом с девочкой с поломанной ногой. По рядам покатились смешки. Этой девочке было очень стыдно, поэтому у меня было смешанное чувство веселья, и одновременно и мне передался её стыд.
Я могла ей посочувствовать, но я сильно не страдала, и не стала этого делать.
Вместо того чтобы страдать, я пошла с загипсованной рукой в «Байкерс» бар.
Это для меня было особенное место. Поначалу я робела и чуть ли не благоговела перед этим заведением. Мне нравилось то буйство, которое там происходило – джаз, живая музыка, пьяные рокеры, байкеры, разбитные девицы и просто гуляки.
Я пила пиво и глазела на всё это. Но я любила танцевать, а там это было сложно. На площадке перед музыкантами места было мало. Нужно или открывать танцы или толкаться в тесноте, когда выйдут танцевать другие.
Я решилась выйти первой, и была обрадована тем, что я вписываюсь в эту атмосферу. Я ловила на себе взгляды и улыбки. Ближе всего ко мне были музыканты, они улыбались мне больше всех. Как выступающие мы поддерживали друг друга. Казалось, я ощущала одобрение не только от посетителей, а даже от стен.
После этого я стала постоянным посетителем «Байкерс» бара. И если появлялась рано и мне нравилась музыка, я открывала танцы. А когда на площадке становилось много танцующих, возвращалась к своему пиву и компаньонам.
Вот туда меня и потянуло с загипсованной рукой.
Я так изголодалась по развлечениям за время своей травмы, что не могла насытиться этой атмосферой - пила пиво, танцевала на площадке, но мне этого показалось мало. В зале находились огромные бочки, я давно ими любовалась, у них было такое широкое дно или, может быть, правильнее будет сказать крыша. Там можно было даже плясать. Но я всё не решалась. Пока не сломала руку.
Меня потянуло на одну из бочек со страшной силой, и нашёлся добрый человек, который меня туда подсадил. Как же там хорошо плясалось. Моё тело танцевало и двигалось само от освободившейся энергии, меня было так много, я как будто заполнила всё пространство над головами присутствующих. Меня качало как молодую иву на ветру или заносило как гонщика на виражах. Оставалось только балансировать и балансировать под волнами внимания присутствующих, которые меня омывали и омывали.
В какой-то момент я решила слезть с бочки. Уставшая, довольная я дышала каждой клеточкой своего тела, и каждая клеточка моего тела была наполнена блаженством от самоотдачи.
Мне поднёс бокал с пивом очень привлекательный молодой человек. Красивое правильное смуглое лицо с чёрными глазами, длинные чёрные волосы, собранные в пучок, крепкая и стройная фигура. Он был частым посетителем «Байкерс» бара, я видела его здесь раньше и любовалась боковым зрением его внешним видом и нагловатыми, уверенными и вместе с тем сдержанными манерами.
Его интерес ко мне – это определённо был успех или улов. Я постепенно вовлекалась в игру «заполучи привлекательного мужчину».
Мне ещё было не совсем ясно, что с ним делать, но начать можно было с того «каковы в общении привлекательные мужчины?» или «чего хотят привлекательные мужчины?».
Очень быстро стал напрашиваться вывод, что привлекательные мужчины склонны хотеть секса. Мой новый знакомый совсем немного о себе рассказал. Его звали Романом, но здесь знакомые называли его Романио, наверное, потому что в его внешности было что-то итальянское. Романио работал звукорежиссером на студии звукозаписи и на рок концертах. Жил он сам в однокомнатной квартире. Он был немногословен в рассказе о себе, обо мне он расспрашивал ещё меньше и сразу пригласил на эту квартиру.
Один умудрённый опытом мужчина говорил, что от женщины исходит определённое состояние: хочет ли она замуж или хочет секса. Похоже, первое от меня не исходило, раз я получила сходу такое предложение.
И ведь я согласилась и отправилась с загипсованной рукой на ночь домой к незнакомому мужчине Романио. У него дома мне было довольно легко и непринуждённо. У себя он расслабился и разговорился. Раньше он работал в кукольном театре кукловодом, ему там нравилось, но платили мало и он ушёл. От театра у Романио осталась большая красивая кукла, которую звали Варвара. Варвара лежала у него на кровати и была как живая. В расслабленном состоянии он был меланхоличен и мрачноват, но мне это почему-то очень подходило.
Как-то само собой я перешла на нагловатую манеру общения, то ли подстраиваясь под Романио, то ли это во мне и так было. Я спросила:
– Чем он меня будет кормить?
Мы ели пельмени и запивали их пивом.
– Не густо, - прокомментировала я наш ужин. На самом деле мне было достаточно, и я просто констатировала факт, но Романио это не понравилось. Он ничего не сказал, но я заметила, что не понравилось. Мне сложно было проявить понимание и чуткость, потому что хотелось свободно высказываться и проявлять свою прямолинейность, после общения с ювелиром, который так меня подавлял.
С Романио я могла проявлять прямолинейность и свободно высказывать своё мнение… Но при этом исчезла нотка заботы о девушке со сломанной рукой, которая присутствовала до этого. Там где она мне очень была нужна, забота конечно.
Я говорю о сексе, где заботы от Романио я не получила. Все неудобства, связанные со сломанной рукой, были на мне. Иногда я допускаю явно потребительское отношение к себе.
Но в целом Романио мне понравился. И не только своей внешностью, он с увлечением рассказывал о своих работах. Я не услышала от него никаких претензий в свой адрес, придирок, исправлений. Возможно, он был из тех людей, которые не обременяют других своими требованиями, но и не выносят претензий в свой адрес.
Романио вручил мне визитку со своим рабочим телефоном, мобильных тогда ещё не было. Конкретно о следующей встрече он не договаривался. Я тоже молчала, и просто не знала, как обращаться с таким человеком в таких обстоятельствах. Но сильно озаботиться я не успела, а оказалась занятой неожиданно подвернувшимся интересным предложением.