Страница 12 из 17
Квартиры бывают разные: от красивых широких до захламлённых узких. Передо мной был средний вариант. Дом не старый, значит, не надо пригибаться до пола, чтобы пройти остерегаясь люстр, свисающих до уровня плеч. В этом доме порядок: коврики поверх покрашенных досок, задорно щёлкают дрова в печке, много света.
Встречает девушка крупной комплекции. По таким всегда трудно что-то понять. Не скажешь ни о возможных заболеваниях, не сможешь угадать даже возраст. Нет, она не выше меня. Такой же рост. Плечи опущены, взгляд слегка угрюмый. Внешне не замечаешь каких-либо изменений в её самочувствии.
Стояние в коридоре затягивалось. Услышав мою просьбу пройти в более удобное помещение, девушка мечется из стороны в сторону. Предлагает в одну комнату пройти, потом в другую. Наконец-то она определяется, выбирая самую маленькую, где трудно повернуться. Я сажусь на стул, она продолжает стоять. Прошу присесть на кровать. Девушка в лёгкой панике. С трудом усаживаю. Прошу документы, начиная расспрашивать о жалобах.
– Как вам сказать... – короткая фраза, один из самых частых ответов на первый вопрос о причинах вызова.
«Как вам сказать» принимает разнообразные формы. Это может вылиться в историю жизни, когда медик будет пытаться отсеять лишнее, прося пациента рассказать о том, что беспокоит его именно сейчас. Но и в этом случае пациент может толком ничего не рассказать, пожимая плечами. Складывается впечатление, что человек решил вызвать просто так, по чьему-то совету, не испытывая нужды в медицинской помощи, не имея конкретных жалоб и принимая своё нынешнее состояние как извечное, постоянное и практически ничем не мешающее благополучному существованию.
Медик – это следователь. Как бы сказали в Испании – инквизитор. Именно медик должен приехать на место заболевания, задать нужные вопросы пациенту, опросить родственников, провести следственные эксперименты, вызвать подкрепление в случае необходимости, либо самостоятельно отконвоировать пациента в место дальнейшего лечения, либо оставить пациента дома под подписку о соблюдении правил ожидания участкового терапевта для дальнейших разбирательств, или оставить под честное слово. В обязанности медика также входит оценка обстановки в квартире, чтобы иметь чёткое представление о возможном привлечении к делу других служб или если службы сами проявят интерес к медику после проведения своих собственных мероприятий.
Девушка кажется адекватной, но слишком нервной: глаза не бегают, однако движения резкие. С большим трудом, отталкиваясь от повода вызова, удаётся выяснить, что у девушки кровотечение всё-таки есть, оно сохраняется с трёх часов прошлого дня, возникло до посещения гинеколога, сама девушка связывает кровотечение с некими маточными полипами. Она так твёрдо и настойчиво о них начинает говорить, что невольно представляешь перед собой энциклопедию, словно читаешь её сам, а не слушаешь в этот момент, как кто-то тебе её читает.
Неожиданно девушка начинает уверять, что ещё вчера гинеколог предлагал сразу вызвать скорую помощь для перевозки её в гинекологический стационар. Я не стал уточнять, что за гинеколог, куда она ходила на приём, какие обследования ей делали. Впрочем, никакой медицинской документации девушка мне предоставить не смогла.
– Когда у вас были в последний раз месячные и вы уверены, что сейчас у вас не месячные? – вполне резонный вопрос в таких ситуациях, когда надо исходить из самого простого и разумного.
– А как же, – по лицу девушки проскользнула глупая улыбка, – вчера должны были начаться. У меня, знаете ли, они всегда в этот день начинаются. Месяц назад, два месяца назад – они у меня всегда в этот день начинаются. Меня насторожило, что они стали более обильными, кровь выходит сгустками, такого никогда раньше не было.
Порыв откровенности – без уточняющих вопросов – это хорошо. Иногда девушка теряется, пытаясь подобрать слова, но в другой раз выдает большой поток слов по делу. Когда спрашивал о месте работы в начале осмотра, тогда она тоже выпалила информацию, словно пулемёт. На просьбу повторить – повторяла с такой же скоростью.
На вопрос о болях в животе, на наличие беременности девушка отвечала категоричным «Нет». Давление и температуру она позволила себе измерить, но смотреть живот запретила, заливаясь громким смехом и отталкивая руки, якобы боясь щекотки. Сомнения в её адекватности всё-таки возникли. Но если пациент против чего-то, то никто не станет его заставлять силой. Не хочет смотреть живот – значит, не будем. Сделаем отметку в карте вызова. Всё равно надо исключать подозрительное для девушки кровотечение, пусть гинекологи устанавливают истинную причину. Визуальный осмотр живота не говорил ни о чём, кроме ожирения. Живот свисал, не выпирал, пупок чётко вырисовывался глубинным колодцем.
– Собирайтесь в больницу. Дойти до машины сами сможете?
– Я не хочу в больницу.
Немой вопрос «Зачем вызывала тогда?» повис в воздухе. Мне же пришлось её уговаривать, угрожая необратимыми последствиями вплоть до летального исхода. Женское кровотечение – весьма коварное явление, в связи с которым девушки склонны испытывать стеснительность. Они могут бесконечно консультироваться, но на приём идут в самый последний момент, когда бледный вид пугает окружающих, а по телу разливается ощущение слабости. Может, и сейчас девушка ждала ободряющих слов, полного уверения в наличии именно обычного менструального цикла, но никак не грозного кровотечения из-за маточных полипов.
Байка о гинекологах на скорой помощи имеет место быть. Якобы до тебя приезжали опытные ребята, всё «там» посмотрели и ощупали да дали толковую информацию о дальнейших действиях. К сожалению, гинекологические услуги на дому скорая помощь не оказывает, только в очень редких случаях медики проводят осмотр, дабы провести исключительную диагностику с другими заболеваниями или при иных угрожающих жизни состояниях. При простом кровотечении, даже из-за полипов, медик попросит показать промокшую салфетку, но чаще поверит на слово. Эта девушка мне салфетку показала, от неё исходил запах свежей крови.