Страница 14 из 35
А Ирина тем временем резюмировала:
- Значит, собака по-прежнему в твоей комнате. Коридор - комната, по квартире не пускать. Иногда и я могу погулять, - Ирина на секунду представила, как они в паре с Павлом гуляют с собаками. Может, завести породистого щенка? Нет, перебор животных в доме. Она с усилием вернулась к разговору:
- А с Петром давай решай, но, наверное, тебе тяжело. Я могу его маме позвонить, взрослые всегда договорятся. Хотя, она-то, наверное, рада, что мальчик к нам пристроился. Да, я с нею поговорю.
- Не лезь. Разберусь.
- Варвара, ты очень грубая. Тебе бы надо на курсы этикета... И не три руками глаза, морщины пойдут!
Варя промолчала. Вскочила и через несколько шагов уже была в своей комнате. Переоделась, быстро скомкала мокрые газеты в мусорный мешок, расстелила новые.
- Чунечка...
Она ткнулась носом в холку щеночке, лицом потёрлась о тёплый щетинистый затылок, от которого так уютно пахло молоком и зверем...
Покопалась в сумке, нашарила кошелёк, выудила оттуда пятисотку. Повертела в руках паспорт, подумала - и положила обратно. И телефон не взяла. Не надо ничего и никого. В ту дорогу, в которую собралась Варя, идут налегке - девушка очень ясно понимала. Но мешок с мусором захватила.
В тот самый момент, когда Варя садилась в лифт, репетитор по английскому объявил Пете десятиминутный перерыв перед следующим академическим часом - и вышёл на кухню выпить кофе, перекурить. А парень привычно взялся за мобилку. Сообщений от Вари не было, пропущенных вызовов тоже, и он набрал ей сам. Пара гудков - и вдруг: "Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети". Металлическое этот сообщение и обычно-то нервировало, а тут ну что-то так проёршило - до озноба, до едва удержанного рычания: Варя собиралась быть дома, телефон у неё всегда заряженный, она за этим очень следила. Не только потому, что мать требовала от девушки неукоснительно быть на связи - Варя и сама не хотела доставлять беспокойства никому, кто мог её искать.
Петьке стало не по себе, в животе будто разверзлась геенна огненная - захотелось сию минуту оказаться возле Вари. Но даже если он выйдет сейчас, то в лучшем случае, будет у её дома через полчаса. Но - будет.
- Александр Борисович, извините, пожалуйста, выяснилось - у меня дома проблемы, я должен немедленно уехать.
Репетитор в сомнении качнул головой - такого ещё не случалось ни с Петей, ни с кем-либо из учеников: программой его все были довольны, а Петя занимался уже третий год и с особенным удовольствием. Значит...
- Хорошо, но обязательно позвони, скажу тебе задание на следующий раз...
Петя едва ли слушал. Он впрыгнул в кроссовки, схватил с вешалки куртку - и бросился к лифту. Зашнуровался-застегнулся, пока тот подошёл. И стоило только створкам раскрыться на первом этаже - ракетой рванул к автобусной остановке.
Варя опустила мешок в мусорный контейнер и, механически ступая, пошла на соседнюю улицу к табачному киоску. Осенью она по Петиной просьбе бросила куревом баловаться, но сейчас, напоследок, так хотелось...
- Дяденька, купите мне белый "Кэмел", пожалуйста.
"Дяденька" заколебался - совсем девчоночка стояла перед ним и протягивала пятьсот рублей. Но "девчоночка" уверенно сказала:
- Сдачу себе оставьте. А мне только белый "Кэмел", пожалуйста.
Получив желаемое и припомнив, что спички заныканы в чердачном её домике, Варя отправилась туда: "Как кстати, всё так кстати". Конечно, побыть в том единственном доме, где ей было абсолютно спокойно - и после уйти с его крыши туда, где не будет выбора между Петей и будущим. Где не будет самого будущего.
Варя зажмурилась, тряхнула головой и прибавила шагу.
Автобусы, как на грех, не шли уже минут десять. И ни одной маршрутки. Ну да, самое неходовое время - это они по утрам и вечерам частят, а сейчас... И Петька поднял руку, голосуя.
Мчавший мимо на убитом "жигулёнке" джигит удивительно ловко припарковал возле парня своего росинанта. Принял Петьку на борт - и машина, годами существенно старше пассажира, полетела так же быстро, как и его юное отчаянное сердце.
Варя неторопливо распечатала пачку, достала сигарету, слегка размяла её. Привычку эту подсмотрела в "Место встречи изменить нельзя", девочкой ещё - а вот запало же. Она так делала всё время до Петиной просьбы бросить... Глянула на пачку, вспомнила хохмочку с самцом. Усмехнулась совсем как большая - на пороге смерти все взрослеют - и высекла спичкой огонёк.
Ну, вот... а вторую - и последнюю - там, наверху. С ней и шагну - туда, будто случайно оступилась...
Она уже вышла на крышу, уже достала ту самую вторую и последнюю, уже шла на край и готовилась прикурить. Петька налетел, вырвал из Вариного рта эту вонючую дрянь и отшвырнул прочь. Жест был такой же резкий, как и ветер, гулявший над крышей, и Варе с перепугу показалось, что Петька сейчас улетит вслед за сигаретой. Она завопила и бросилась ему в ноги, вцепилась прижалась грудью всем телом врастая вклеиваясь вплавляясь в крышу чтобы удержать Петю чтобы удержать! Петя рухнул рядом, обхватил Варю, вместе они перекатились прочь от хлипкого бортика. Она что-то ещё продолжала кричать и стискивать его с силищей, более уместной в матёром тренированном солдате, нежели в пятнадцатилетней субтильной девице. Парень и сам вжался в неё, лицом, подбородком, губами раздвигая путаницу волос, преградивших ему путь к её лицу. Нашёл. Захватил губы. Крик остановился. Настала тишина. И только дрожащие тела, горящие щеки, ослепшие лица, зрячие пальцы. Но вот он нечаянно коснулся её наконец обнажившегося соска - и тяжко, и сладко содрогнулись оба. И замерли, и только дышали, сживаясь с тем, что неумолимо и долгожданно входило в их жизнь.