Страница 70 из 71
В жизни хэппи-энды не всегда выглядят так, как в книгах. И окончательных хэппи-эндов в ней, как я уже отмечала, не бывает, пока ты не умер в своей постели с улыбкой в окружении правнуков. Но если бы я писала свою историю – историю о себе и своем даре, – она завершилась бы именно этим эпизодом.
Октябрьское воскресенье, свежий воздух, я в куртке возле дома-сарайчика – покачиваюсь в шезлонге и листаю пособие по журналистике. Наверное, Скарлетт О`Хара – опять она, верный знак того, что момент переломный – мечтала вот так же вернуться после всех злоключений в Тару. Моей Тарой оказалось место, от которого я этого ожидала меньше всего. И вот теперь у меня есть необъяснимое ощущение, что худшее позади. Дальний план, the end.
– Надо приехать летом, а то все-таки зябко, особенно за городом. – Неутомимая Аня вернулась с небольшой прогулки за калиткой, уже четвертой за день (в этот раз я решила к ней не присоединяться; кстати, в лесу мы тоже были, забрели довольно глубоко и насладились осенней природой).
– Зябко немного, – соглашаюсь я. – Хотя этот октябрь мне нравится. Теплый.
Мы вдвоем целый день – прибыли утром на автобусе, уедем вечером на нем же. Я наконец рассказала ей обо всем, и о Гоше тоже, Аня презрительно назвала его слабаком («Я была о нем лучшего мнения!») и заявила, что я еще найду свое счастье. Тем более, она недавно погадала мне на кофейной гуще, а там такое…
– А уже, наверное, нашла. Не знаю насчет счастья, но это что-то вроде гармонии. Дар и я.
– И я! – Подруга кладет ладонь поверх моей.
– А он… если ему так легче, пусть. Конечно, вначале я расстроилась, разозлилась, но сейчас все взвесила и успокоилась.
– Если бы ты умела врать, я бы решила, что именно этим ты сейчас и занимаешься. Не может человек так хорошо держать себя в руках.
– Это ты говоришь девушке, которая годами скрывала от окружающих, что ее плющит от одного лживого слова?
– Да, ты у меня непростая, – с гордостью произносит Аня. – И слава Богу! Забудем прошлое, впереди будущее.
– Я-то это решила еще в Москве.
– Да, кстати, когда ты туда возвращаешься?
– Если все останется как есть… то есть… в общем, сразу после диплома.
В глубине души я, похоже, жду, что с Гошей что-то еще может измениться. Чем черт не шутит. А вдруг. Я стала реже расставаться с телефоном и чаще проверять сообщения в соцсети. При этом печали нет – скорее, чувство некой предопределенности.
Может, я и не способна остро переживать. Может, я вообще родилась для другого и пока не выполнила свое предназначение. «Раскрывать глаза на правду». Для этого вообще не нужен другой человек. Кажется, ведь когда-то я это понимала, а потом попыталась жить как все. Парень, подруга, тусовки… Нельзя как все.
Я намеренно стараюсь думать обо всем просто, настолько просто, насколько это возможно. Неотесанные, угловатые мысли меня умиротворяют.
– Похоже, интересная… – Жадная до новых увлечений, Аня уже листает с горящими глазами мою книгу по журналистике.
– Познавательная. И читать на свежем воздухе приятно.
– Эх, но до автобуса всего сорок минут.
– Жаль, что в ближайшее время явно похолодает, и в следующий раз я приеду нескоро.
– Ты всегда можешь любоваться этим местом на картине, которая висит у тебя дома.
Я давлюсь от смеха и внезапно вздрагиваю – кажется, телефон звонит, на сей раз я оставила его в домике. Прислушиваюсь. Да нет. Показалось. Ну и пусть.
– Ладно, я буду собираться. А ты тут не вздумай кукситься.
Как я уже говорила, Аня понимает меня не во всем: похоже, теперь у нее создалось впечатление, что стоит отойти от меня на минуту, я примусь рыдать и причитать. Ничего подобного.
Вещей у нас с собой почти нет, но она уходит в сарайчик, чтобы привести себя в порядок перед поездкой в город. Аня всегда выглядит эффектно, без этого никак.
Поднимается ветер, совсем уже не теплый, и с наполовину пожелтевшей березы слетает несколько листков. В траве возле шезлонга их много – можно шуршать ими, как в детстве. Чему все-таки научили меня Тим и Лена, так это «смотреть на жизнь».
А ведь эта осень гораздо лучше, чем прошлая, вдруг понимаю я. И сулит, наверное, куда более интересные перемены. Очередная банальная, точно неумело выструганная из дерева мысль.
– Приходится признать, что я не скучаю по Питеру. – Аня появляется на пороге, резкими движениями зачесывая волосы в элегантный хвост.
– А как же муж?
– По нему-то конечно… Но я втайне надеюсь, что когда-нибудь мы переедем сюда. Вряд ли в ближайшее время. Я с ним вообще об этом не говорила.
Она слегка грустнеет, но быстро оживляется:
– Ну ничего! И Петербург классный город, и наш еще лучше. Везде хорошо, где мы есть, правда же?
– Но мысль о том, что скоро придется возвращаться, тебя немного печалит, – прозорливо отмечаю я.
– Не-ет, совсем нет, – машет рукой она и, наконец соорудив хвост, приглаживает его ладонью. – Ладно, печалит, тебя не обманешь, ну ничего, как сяду в поезд – успокоюсь. Всегда же так.
– Меня не обманешь, – рассеянно повторяю я и внезапно замираю:
– Так. Ты верила в это, когда говорила?
– Что?
– Ну, ты слукавила только что, а я ничего не почувствовала.
– Да ладно. – Глаза подруги округляются, она присаживается на краешек моего шезлонга, отчего его слегка клонит вбок. – Тебя что, «болезнь» опять оставила?
– Не называй ее так! – взрываюсь я.