Страница 24 из 71
Нас запросто могли оштрафовать за разведение огня в неположенном месте, но это только придавало ситуации пикантной остроты.
– Не ценила радостей жизни… зациклилась на ерунде… ужасный был период. Хорошо, что не успела выскочить замуж за первого встречного. Когда у тебя в голове все время сидит одна мысль – неважно, насколько дурацкая, – все, жизни тебе нет. Пусть ты купаешься в золоте, а рядом близкие люди, которым ты нужна. В золоте я, конечно, не купалась, но…
– Близкие были рядом, – машинально подсказала я, приобняв ее.
– Да, хотя… ты бы знала, как Тим меня бесил своими выкрутасами! Этими его вечными нелогичностями, теориями…
– О, ты даже называешь их так же, как и я!
– Разумеется, дорогая. – В исполнении Лены это слово меня не раздражало. – Я так сокрушалась, что трачу на него время…
– А снеговика в минус двадцать помнишь? – Будь я трезвой, никогда бы этого не произнесла.
– Да, романтично, но в тот момент мне нужна была надежность… – Она даже не удивилась, что я знаю такие подробности, будто прошлое тоже стало общим для нас троих.
– Пожалела потом о расставании? – В конце концов, этот вопрос был неизбежен.
– Хм-м… да нет, не о расставании… о том, что общаться прекратили. Он очень… ну… таких больше нет. Слава Богу, что в итоге все сложилось идеально. – Лена прижалась ко мне.
– Не буду спрашивать, о чем вы шепчетесь. Спрошу другое: кто-нибудь шашлыки будет? – отвлек нас голос Тима. – Они готовы… кажется.
Мы все специально не поели накануне и в ожидании шашлыка успели прикончить все запасы хлеба и овощей. Но аппетит это не отбило: на мясо, местами недожаренное, мы набросились с такой жадностью, будто не питались неделю.
По дороге домой в такси я была настроена лирически и с мечтательной улыбкой представляла, как мы останемся с Тимом наедине. Он, как обычно, был со мной на одной волне – едва закрыв входную дверь, бросился ко мне с поцелуями, жаркими и жадными, точно после долгой разлуки.
Засыпая полчаса спустя в его объятиях, я думала о том, как мало, в сущности, нужно человеку для счастья. Приятная компания, вкусная еда, хорошая погода и мир в душе… банально? Да, но Лена права – не стоит усложнять. Я и сама усложняла, пока не избавилась от «болезни». Подумать только, ведь могла бы и не знать, как на самом деле прекрасна жизнь.
На следующей неделе мы с Тимом посмотрели три квартиры. Одна оказалась слишком далеко от центра города, вторая нуждалась в продолжительном капремонте, а с третьей все было хорошо, но хозяин задрал цену до потолка. В целом мы приободрились: выяснилось, что найти квартиру молодой паре со славянской внешностью без детей не так сложно (искать в одиночку гораздо хуже, утверждал опытный уже Тим). Да, пока мы ни на чем не остановились, но время еще имелось, а главное, мы подходили к вопросу легко, без суеты и ненужного напряжения. Было ощущение, что стоит подождать совсем немного – и нас ждет успех.
Маме о грядущем переезде я решила пока не говорить: она бы начала уговаривать меня вернуться. Я смирилась с тем, что мама не в восторге от моего сожительства с Тимом, но менять ничего не собиралась, так что единственным разумным выходом было просто не поднимать эту тему.
Как мне и мечталось, теплые вечера мы стали проводить в основном втроем с Леной: у нас дома за чаем (перед ее приходом я убирала два часа), в парке с мороженым, один раз засиделись у нее. Мы сходили даже в караоке – Лена по-прежнему пела в сто раз лучше меня и в тысячу лучше Тима, но это было весело.
А потом пришли те злополучные выходные. Мама с Яшей, несмотря на кредит, укатили на неделю на море (я присоединиться отказалась: как же оставить Тима, а теперь и Лену?), и мама предложила мне в их отсутствие съездить на дачу. Тим и Лена охотно поддержали идею, и мы, захватив Ленину подружку Иру, которая была на машине, рванули туда.
Днем гуляли и загорали – речки поблизости не было, – вечером собрали с грядок немного овощей и сели за раскладной стол на свежем воздухе. Вернее, это мы с Тимом сели, а Лена с Ирой взялись нарезать салат и кричали нам из окна сарая:
– У-у, тунеядцы, милуетесь, пока мы работаем!
– Завидуйте молча, – посмеивался Тим.
Возле нас на столике лежал плеер, из которого доносилось «У ночного огня под холодной луной темный лес укрывал нас зеленой листвой…». Мы сосредоточенно шевелили губами, а на припеве громко, слегка фальшиво подпевали: «Ты оставила мне-е-е половинку себя-а…». Комаров, обычно раздражающих меня на природе, на удивление, почти не было.
– Она угрожает мне ножом! – визжала Лена, а после громко хохотала.
– А что она не так огурцы порезала?! – возмущалась Ира. – Надо один раз вдоль, а она все поперек!..
На столе возникла бутылка виски, совсем как тогда в Ельце. Тот майский вечер – и свое пробуждение среди ночи – я старалась не вспоминать и с тех пор пила только вино.
– Кто купил «Балантайнс»? – напряглась я.
– Грешна. Каюсь! Для слабонервных к виски есть еще «Кола», – заявила Лена, – но я бы на твоем месте не портила восхитительное медово-ванильное послевкусие, которое обещают на этикетке.
– А нельзя было взять что-нибудь менее крепкое?
– Можно! А нужно ли? Последние летние выходные – ну ладно, предпоследние – стоит провести ударно, чтобы запомнились!
За это она могла не беспокоиться: вряд ли я когда-нибудь забуду события тех двух дней… звуки музыки из плеера, виски (мы заедали «Балантайнс» салатом, не разбавляя), сигаретный дым, ночную прогулку за калиткой… и то, что было потом.