Если в сердце осколок чужой души (цикл "Хаос" книга -3)

Мысли были настолько сумбурными, и казалось, даже громкими. Наверное, это и есть предсмертный бред. Когда вспоминается все разом, когда жалеешь о не содеянном, когда так больно, что уже ничего не чувствуешь и сознание начинает расплываться. Как я там читала в учебниках? Вся жизнь мелькнет перед глазами. Но она не мелькала, только мысли о том, что я не в силах уже буду сделать. А все остальное... Почему-то стало таким неважным.

            Я открыла глаза. Вода, темная, холодная, как будто не живая. Но это мнение в ту же секунду изменилось, течение поволокло меня куда-то в сторону. Зажмурилась, кто его знает, какую злую шутку хочет сыграть со мной мой умирающий мозг. Тело неожиданно окутало тепло.

            «Не пришло еще твое время, многоликая», – шепнула вода, с последним ударом моего сердца.

            «Тогда пусть я смогу увидеть демона еще раз», – мелькнула мысль в сознании, и я удивилась, ведь гибели мозга не наступило, а где-то внутри меня слышался едва различимый звук. Но как я не прислушивалась, понять его природу не получилось. В душе воцарилось спокойствие. Я буду жить, осталось набраться сил.

*          *          *

            – Живая? – спросил незнакомый голос, по всей видимости, принадлежал он мужчине, но ранее я его не слышала уж точно. Грубый, низкий, полный холодной жестокости и презрения, властный, безжалостный и злой, именно он вывел меня из забытья.

«Конечно, не слышала, но я тоже рад, что ты жива, а ведь снова по грани ходила», – в голове прозвучал до боли знакомый рык Грева.

            – Живая, – отозвался другой голос, я прислушалась, не успев нарадоваться, что кирин остался со мной. – Не думали же вы, что я позволю девчушке умереть? – голос был полон яда и учтивости, силы и порочности, все это сплеталось в единый тон, которым говорил мужчина. – Она слишком ценна, чтобы разбрасываться ее жизнью, хотя, надо признать, она была близка к той самой грани, из-за которой нет возврата. Будто Ильевиль не хотел, чтобы она попала к нам в руки.

            – Хорошо, – ответил вопрошающий, – позаботься о девчонке. С глупым стариком я поговорю сам.

Что-то мне совершенно не понравился этот приказ о заботе.

            – Позабочусь, не сомневайтесь, – почти учтиво ответил второй, с толикой злорадства. – И позабочусь, и развлекусь, – тихо добавил мужчина, усмехнувшись.

            У меня нервно дернулось ухо. Этот разговор двух мужчин мне основательно не нравился.

            «Мне он тоже не нравится», – буркнул кирин.

            – Только так, чтобы жива осталась, – где-то в районе ног раздался глухой стук сапог о каменный пол, как будто мужчина удалялся, странно, а вот по голосу не смогла определить местонахождение говорившего. – Иначе пойдешь на алтарь вместе с трупом девчонки. Сиате все равно, в каком виде тело ляжет на алтарь, но оно должно быть живым. Хотя... Я думаю, не лишним будет и поучить девку уважению, – я почти кожей ощутила полный презрения взгляд, что прожигал до костей. – В нижних камерах есть пыточные с малыми алтарнями. Но помни. Живая... – голос пробирал так, что сжимались даже внутренние органы. Слова «пыточная» и «алтарь» вызывали подсознательный страх, особенно сейчас, когда я была абсолютно беспомощна. – У тебя три дня до ритуала, – произнес мужчина и вышел, за ним закрылась тяжелая дверь, с легким шаркающим звуком.

            – Ну, что же, просыпайся милая, – ехидно проговорил надо мной будущий мучитель, едва хлопнула дверь, но как я не старалась, открыть глаза никак не получалось, они слиплись словно залитые воском, это раздражало все сильнее. – Я же знаю, очнулась. Не спорь со мной и не противься мне, тогда останешься... относительно цела... ближайшие дни.

            «Грев, что это за козел на мою голову свалился?» – злость зашкаливала, но вопреки обычным ощущениям, магии хаоса, что всегда бурлила во мне, стоило мне дать волю гневным эмоциям, не ощущалось.

            «Атарх, слышала о таких? – отозвался кирин. – Только в толк не возьму, что он забыл в Вейлуне».

            – Где я? – мозг категорически не хотел воспринимать последнюю новость, дуальные миры пусть и рядом, но вот так быть в одном мире и вдруг оказаться в другом, да еще и рядом с темным эльфом. – Где я? – тихо повторила вопрос, горло немного саднило, вслух говорить было очень неприятно, но требовалось выяснить, что за фигня творится вокруг, как я сюда попала. Зачем, уже и так понятно.

            «Да, и как отсюда сделать ноги, – поддакнул кирин, – узнать не помешает. И желательно не вперед ногами».

            С глаз упала пелена, позволяя мне широко распахнуть глаза. Склонившись надо мной, стоял высокий брюнет, за распущенным волосом угадывались острые ушки, что говорило о его принадлежности к эльфам, только вот было у меня подозрение, что он не полукровка, как я, а эльф чистой крови. Он самодовольно улыбнулся, а я снова попыталась пошевелиться, и снова тщетно.