Страница 16 из 277
Слезы брызнули, потекли по щеке, мир помутился на мгновение и всплеснулся яркими цветными сполохами. Рин почувствовала, что задыхается.
– Но я без тебя не умею жить… Ведь это не жизнь, это даже не полужизнь… Я будущего своего не вижу. Без тебя не вижу. Не понимаю – как! Не знаю, не чувствую! Я не хочу жить, если тебя не будет рядом… Я тебя так любила, так любила… а ты меня отверг! Оттолкнул! Как ты посмел? Ну как же ты посмел?.. – Рин заплакала.
– Мне нельзя! – прорычал Фрис, Рин испуганно взглянула на него и увидела, что он сжимает зубы. – Ты для меня ребенок, моя воспитанница, не женщина!
Сильный болевой спазм вдруг сдавил грудь. Рин замотала головой, задергалась… Ей едва хватило сил, чтобы сказать, взмолиться:
– Если это конец… Если так… Я не дам ему лечить меня. Не дам! Возьми меня за горло. Возьми! Нажми сильнее, дай мне задохнуться! Убей меня сам, пожалуйста… Пожалуйста! Я умоляю!
Фрис сел на постель и прижал ладони к щекам Рин. Его руки были такими теплыми, такими родными, на мгновение мурашки прошли волной через все ее тело. У Рин перехватило дыхание. С восторгом она отдала ему взгляд, преисполненный любви. Следом за тем почувствовала ладонь Фриса на своем горле и улыбнулась:
– Я люблю тебя.
Испытывая высшую степень блаженства, Рин прерывисто вздохнула, оглядывая его лицо в последний раз, и закрыла единственный глаз. Его горячее дыхание коснулось ее щек, глаз, лба и затем – губ.
– Прощай, – прошептал Фрис.
Рин ожидала боли, ожидала, что тело начнет сопротивляться, но ничего не происходило… Cтало тяжело удерживать сознание. Она провалилась в беспамятство.
Открыв глаза, Рин увидела голубое небо и яркое солнце. Без особых усилий приподняв голову, она огляделась вокруг и поняла, что находится на лужайке перед госпиталем, а лежит на садовых качелях. Ее руки не были привязаны. Рин села. Села и только тогда поняла, что ноги могут двигаться. Боясь поверить в это чудо, она сбросила плед с колен и потрогала их, с испуганным удовольствием ощущая каждое прикосновение горячих пальцев. Кожа была исполосована свежими шрамами, кое-где еще виднелись нитки.
– Ну как? – спросил голос позади, Рин обернулась и увидела счастливое лицо Варданиса. – Нравится? Ты можешь даже на ноги подняться. За локоть мой держись.
Он сел рядом и подставил ей локоть. Рин не спешила к нему прикасаться.
– Смелее, ну же! – подбодрил он ее. Она осторожно взялась за его локоть и опустила ноги на землю. Трава приятно холодила босые ступни. Рин широко улыбнулась, не веря собственному счастью. Она сделала усилие и привстала. Ноги с трудом слушались ее, но это было неважно. Она может ходить! Она не парализована! Подняв лицо к солнцу, Рин засмеялась, а по щекам потекли слезы. Солнце стало очень, слишком ярким… Мир исчез в белой вспышке.
Вернулось ощущение реальности. Звуки и запахи, ощущения, зрение. Слезы действительно текли по щекам Рин, но перед ней стоял не Варданис, а Фрис. И находились они не перед госпиталем, где Рин возвращали желание жить, а в коридоре поместья Анхельма Римера. Хотя прошло всего лишь несколько секунд, ей показалось, что вся жизнь изменилась. Теперь она вспомнила, кем на самом деле был для нее Фрис. Теперь Рин осознала, что наделала.
– В тот день я запечатал твою память обо мне, – тяжело проговорил Фрис.
Она лишь кивнула, закрывая глаза. Слезы текли по щекам, она не пыталась их скрыть. Тело оцепенело, не было сил пошевелиться или даже вздохнуть, а в голове крутился один-единственный вопрос: «За что ты так со мной?».
– А за что ты так со мной? – спросил Фрис.
Рин не ответила. Фрис ушел.
Едва хлопнула за ним входная дверь, руки Рин сами потянулись к кобуре с заряженным револьвером. Она достала его, приставила к своему виску и открыла глаза. В зеркале перед ней отражалась блондинка с пышными волнистыми волосами, фарфоровой кожей и слишком яркими для человека изумрудными глазами. По ее щекам текли слезы, губы перекосило не то в ухмылке, не то в едва сдерживаемом рыдании. Это была совсем не та женщина, какой Рин чувствовала себя, какой хотела бы себя видеть. Это был чужой человек, который носил фальшивое имя, пользовался вымышленной биографией, не мог жить нормально, да и не имел права на жизнь. Она глубоко вздохнула и передвинула дуло револьвера себе в рот. Вкус холодного железа на языке вдруг показался ей таким приятным…
«Закончить все это прямо сейчас! Плевать на всех, будь что будет. Больше нельзя так над собой издеваться! Нельзя больше причинять вред другим!..»
Рука вдруг ослабла. Тело затрясло, железо больно стукнуло по зубам.
«Что я делаю? Разве смерть мне поможет? Ведь я даже не могу умереть, мне не позволят…»