Страница 15 из 190
Он вновь склонился надо мной, заставляя сильнее вжаться в стеллаж позади, и не касаясь моего лица, хотя я и чувствовала его дыхание, произнес:
— Ты права. Во мне нет ничего человечного. Потому что я не человек! — и он вновь отстранился, взял книгу и ушел, оставив меня в одиночестве.
Я поняла, что у меня дрожат коленки и кружится голова. Что произошло?! Он добился моей взаимности, убедился, что меня тянет к нему, знал, что не сдержусь и отвечу, а после бросил. Грубо и очень жестоко. Что ж, мне в очередной раз показали, насколько я жалкое создание. От обиды защипало глаза, но мне предстояло еще вернуться в комнату.
Я сжала в руках книгу так, что побелели костяшки, и на едва сгибающихся ногах направилась к выходу. Я не смотрела на него, но краем глаза все же заметила его довольную, полную торжества усмешку, заставила себя гордо пройти мимо и не хлопнуть дверью, а вот дальше можно было бегом броситься прочь.
В комнате я устало упала на кровать и дала волю слезам, проклиная этого чертового Владимира за его эго и себя за свою безрассудность. Вот только обиднее всего было не осознание того, что надо мной вновь посмеялись, а понимание, что мне понравился этот поцелуй, а губы хранили его след, словно пылали и требовали повторения… Вот только его не будет! Больше я на это не поведусь и уж не знаю как, но найду способ отомстить!
Читать у меня не получилось, как я ни старалась, но мысли вновь и вновь возвращались к этому проклятому поцелую, не давая чувствам стихнуть. Я совершенно не заметила, как пролетело время, очнулась лишь, когда Миранда осторожно постучала ко мне в комнату и сообщила, что меня приглашают к обеду. Я была удивлена. Хотя почему? Скорее всего, Владимир решил продолжить торжество!
Я послушно последовала за девушкой, которая привела меня в столовую. Просторная и довольно светлая комната, посреди которой стоял большой длинный стол с нежно-голубой скатертью. На нем уже были расставлены блюда, на стенах висело множество зеркал, в которых отражался свет, проникающий сквозь большие окна. Странно, но в доме они везде были огромными, видимо, Владимиру нравился свет, впрочем, как и мне.
За столом уже сидел Редрик, вальяжно раскинувшись на стуле. Когда я вошла, Миранда оставила нас, а прежде, чем кто-либо успел что-то сказать, в столовой появился Владимир. На миг остановился, посмотрев на меня, потом на Редрика.
— Решил предложить ей составить компанию. Я же за нее теперь отвечаю, вот пусть будет лишний раз под присмотром! — пояснил он, на что Владимир равнодушно кивнул и вновь погрузился в книгу, с которой пришел.
Мы сели за стол, я разместилась ближе к Редрику и дальше от Владимира, положила себе немного салата и осторожно рассматривала мужчин. Редрик спокойно обедал, изредка поглядывая на меня, а я на Владимира. Казалось, он настолько погрузился в текст, что попросту не замечал ничего окружающего. Он листал страницу за страницей, разглядывая нарисованные там руны, но, видимо, так пока и не нашел искомого.
Мы уже приступили к десерту, когда раздался тихий звон, после чего мы с Редриком удивлено посмотрели на Владимира: он вскочил, невидящим взглядом глядя на одну из рун, потом, словно все еще не веря, снял кольцо с руки, сверил руны, после чего гневно выругался, от чего я покраснела, и вышел. На миг в столовой повисло молчание, а меня раздирало любопытство.
Как оказалось, не меня одну. Редрик спокойно встал и подошел к книге, которую Владимир оставил открытой. Похоже, изображение руны ему ни о чем не сказало, так что он начал внимательно читать текст, и чем дальше продвигался, тем шире становилась его улыбка, а после он и вовсе довольно рассмеялся. Сгорая от любопытства, я приподнялась, чтобы заглянуть в книгу, но Редрик заметил это и тут же захлопнул том. Я обиженно на него посмотрела.
— Ничего страшного, — улыбнулся он мне. — Тебя это не касается, это его личное, кхм, дело, — и он вновь тихо рассмеялся, а после чего взмахнул рукой, и книга исчезла. Я удивленно взирала на опустевшее пространство. Магия, черт ее побери! И почему я так не умею?!
Закончив с обедом, я зашла в комнату, чтобы взять плед и книгу, а после отправилась к озеру, надеясь там отдохнуть. Как оказалось — напрасно. Я удобно разместилась в тени возле кромки воды, скинула балетки и, прислонившись к стволу дерева, начала читать. Передо мной разворачивался сюжет поэмы, так что я и не заметила бы нарушителя моего уединения, если бы не вздрогнувшее внезапно сердце и знакомое ощущение силы и опасности.
Я оторвалась от книги и удивленно подняла глаза, чтобы увидеть, как на берегу показался все еще злой Владимир, который яростно сорвал себя рубашку и бросил прямо на траву, туда же полетела его обувь, а после он прямо в штанах с разбегу прыгнул в озеро, скрывшись под водой.
Мне казалось, что его не было видно слишком долго, и я уже взволнованно приподнялась, думая, а не пора ли звать на помощь, когда его голова показалась над поверхностью, он сделал новый глоток воздуха и вновь ушел под воду. Кажется, меня он не замечал, чему я тихо радовалась, наблюдая за тем, как он успокаивает нервы.
В воде он пробыл около получаса, а после, наконец, вышел на берег. Он небрежно откинул мокрые волосы назад, и я смогла подробно разглядеть его сильное натренированное тело, напрягающиеся мышцы, когда он шел, а также странную руну на его плече, чем-то напоминавшую свернувшегося в кольцо дракона. Я судорожно вздохнула, не найдя в себе силы отрицать его безупречную красоту. Еще бы характер не такой мерзкий…