Страница 20 из 26
Когда стояла хорошая цена на зерно, зажиточные фермеры, видя, как вечером она возвращается из леса, оборванная, сгибаясь под тяжкой ношей, не раз предлагали купить ей новую юбку из толстой бумазеи. Она отвечала: "На церковной паперти сидит нищий старик; сейчас декабрь, а у него нет ничего, кроме дырявой блузы, -- купите ему суконную куртку: я увижу, что ему тепло, и это согреет меня". Ее прозвали Сестрой Бедных. Одни величали ее так, смеясь над ее отрепьями, другие -- в награду за доброе сердце.
Когда-то у Сестры Бедных была изящная колыбелька, вся в кружевах, и полная комната игрушек. Потом, однажды утром, мать не пришла поцеловать ее при пробуждении. Малютка заплакала, ей сказали, что господь прислал с неба святую, чтобы увести маму в рай, и слезы высохли у нее на глазах. Месяцем раньше ушел и ее отец. Бедная девочка думала, что он позвал маму к себе на небо, что они там соединились и что, скучая по дочке, они скоро пришлют ангела, и он возьмет на небо и ее.
Теперь она уже не помнила, как исчезли игрушки и колыбелька. Из богатой барышни она стала нищей девчонкой, и это никого не удивило; наверное, пришли злые люди, прикинулись честными и обобрали ее. Ей запомнилось только, что, проснувшись однажды утром, она увидела возле своей постели дядю Гильома и тетю Гильометту. Девочка испугалась, так как ни тот, ни другая не поцеловали ее. Гильометта поспешно надела на нее платье из грубой ткани; Гильом взял ее за руку и отвел в жалкую хижину, где она с тех пор и жила. Вот и все. Каждый вечер она изнемогала от усталости.
Гильом и Гильометта когда-то тоже владели крупным состоянием. Но Гильом любил веселых собутыльников и хмельные ночи, когда пьют, не думая о пустеющих бочках; а Гильометта любила ленты, шелковые платья и тратила часы за часами в тщетных стараниях казаться молодой и красивой, И вот наступил день, когда вино в погребе кончилось, а зеркало пришлось продать, чтобы купить хлеба.
Раньше они были не лишены известной доброты, порою присущей богачам, доброты, в которой проявляется самодовольство баловней судьбы: выказывая щедрость, они острее ощущают собственное благополучие, и в их добрых побуждениях немалая доля себялюбия. Разорившись, дядя и тетка не сумели сохранить доброту; скорбя об утраченном богатстве, они могли оплакивать лишь свое несчастье и стали проявлять черствость к окружающей их бедноте.
Им не приходило в голову, что они обнищали по собственной вине, они готовы были обвинять в этом кого угодно и пылали жаждой мести. Черный хлеб приводил их в отчаяние, и они старались утешиться, видя, что другие испытывают еще более жестокие страдания,Поэтому их радовали лохмотья Сестры Бедных и ее впалые щечки, побледневшие от слез. Они даже не признавались себе, что им доставляет радость смотреть, как слабый ребенок, которого они послали за водой, пошатываясь, тащит тяжелый кувшин. Они колотили девочку за каждую пролитую каплю, приговаривая, что дурной характер надо исправлять; эти побои были столь торопливы и злобны, что никто не назвал бы их справедливым наказанием.
Сестра Бедных познала всю горечь нищеты. На нее взваливали самые тяжелые работы, в полуденный зной она собирала колосья, оставшиеся после жатвы, а в зимнюю стужу -- хворост в заснеженном лесу. Вер-нувншсь домой, она принималась мыть, подметать и убирать, приводя в порядок убогую хижину. Бедняжка не жаловалась. Дни счастья ушли безвозвратно, она даже не представляла себе, что можно жить без слез. Она никогда не думала о том, что есть на свете барышни, избалованные ласками и весело смеющиеся. Не зная ни игрушек, ни поцелуев, она всякий вечер довольствовалась сухим хлебом и тумаками, полагая, что из этого и состоит жизнь. Зрелые люди изумлялись, видя, как десятилетний ребенок сочувствует всем человеческим страданиям, забывая о собственном несчастье.
Не знаю уж, память какого святого праздновали в тот день Гильом и Гильометта, только они подарили девочке новенькую, блестящую монету в одно су и отпустили ее гулять до вечера. Озабоченная своим богатством, недоумевая, как теперь она будет играть, Сестра Бедных медленно пошла по городу.
Так она добралась до главной улицы. Слева от церкви находилась лавка, где было множество кукол и всяких лакомств, вечером, когда ее окна были ярко освещены, она казалась такой красивой, что все окрестные ребятишки мечтали о ней, как о рае небесном. И в этот вечер несколько малышей, разинув рты и онемев от восхищения, стояли на тротуаре, они прижались ручонками к стеклу витрины, чтобы быть поближе ко всем этим чудесам. Сестра Бедных позавидовала их смелости. Она остановилась посреди улицы, опустив
ручонки, придерживая лохмотья, разлетавшиеся от ветра. Немножко гордясь своим богатством, она сжимала в руке новенькую, блестящую монетку, разглядывая игрушки. Наконец она остановила свой выбор на огромной кукле, у которой были волосы, как у взрослой женщины; она была ростом с Сестру Бедных, и на ней красовалось белое шелковое платье, совсем как на святой деве.
Девочка подошла поближе. Она робко огляделась, перед тем как войти, и увидела, что напротив чудесной лавки, на каменной скамье, сидит бедно одетая женщина, баюкая плачущего ребенка. Сестра Бедныхостановилась и повернулась спитой к кукле. Крик ре^ бенка надрывал сердце, она стиснула руки от жалости, потом без колебаний, быстро подошла и протянула женщине свою новенькую, блестящую монетку.
Женщина уже несколько минут наблюдала за Сестрой Бедных. Она видела, как та остановилась, затем направилась к игрушкам, и когда девочка приблизилась к ней, она оценила ее велпшодушие. С глазами, влажными от слез, она взяла монетку и удержала маленькую руку в своей.
-- Дочь моя, -- промолвила она. --' Я принимаю твою милостыню, ибо знаю, что мой отказ опечалил бы тебя. Но нет ли у тебя самой какого-нибудь желания? Хотя я и бедно одета, но одно твое желание могу исполнить.
Нищенка говорила, и глаза ее блистали, как звезды, и голову ее озарил свет, словно корона, сотканная из солнечных лучей. Ребенок у нее на коленях успел уснуть и теперь улыбался в глубоком покое.
Сестра Бедных покачала белокурой головкой. -- Нет, госпожа, -- ответила она, -- у меня нет никаких желаний. Я хотела купить вон ту куклу, но тетя Гильометта все равно разбила бы ее. Если вы не хотите принять мою монетку просто так, то поцелуйте меня за нее...