В ожидании счастья

– Дернешься, я ее убью!

Связал руки и ноги нам обеим, а потом задал вопрос:

– Вы откуда взялись?

– На озеро приехали отдыхать! – ответила Аня.

– А как здесь оказались?

– Заблудились!

– Неудачно вы заблудились! Я вас не отпущу, жить будете здесь. Если меня что-то не устроит – в лесу места много, там уже есть несговорчивые, и вас пристрою, так что советую слушаться и выполнять все, что потребую.

– А ты, дядя, не много на себя берешь? – спросила я.

Он резко ударил меня кулаком в грудь и сказал:

– Если ты не согласна на мои условия, я тебя первой пристрою под деревом! А сейчас я развяжу вам ноги, и вы, без разговоров, пойдете вон туда в жилище, – он грязным пальцем показал на лаз в горе. – Ты, – он ткнул пальцем в грудь Ани, – спать будешь со мной сегодня, а ты – завтра, – он указал на меня.

Я смотрела на него и думала: «Хоть бы меня от его вида не стошнило!»

А Аня спросила:

– Морда не треснет? Спать он будет с нами, ага, щщщас!

– А я вас спрашивать не буду, я здесь хозяин!

– Мы не одни приехали, и нас скоро найдут, тогда тебе мало не покажется, дядя!

– Это место очень далеко, и сюда еще никто не доходил, кроме вас, двух дур! Те две, – он кивнул головой в сторону пещеры, – заблудились, и я сам их сюда привел, но никто их до сих пор не нашел!

– Нас найдут, даже не сомневайся, а тебя посадят! – сказала я, тут же получив кулаком в живот, и загнулась от боли.

Аня на него заорала:

– Ты, урод! Не смей нас трогать!

– А то че будет?

– Башку тебе оторвут!

Он размахнулся и ударил Аню кулаком по голове, она посмотрела на него огромными удивленными глазами и упала без сознания. Я от отчаяния, что ничем ей не могу помочь, заплакала. Смотреть на него напрямую я боялась и поэтому поглядывала исподтишка, так, чтобы он не заметил. Мужик был высокий, худой и грязный. Сальные волосы свисали вокруг небритого лица; тонкие губы приоткрыты; половины зубов нет; глубоко посаженные маленькие глазки смотрели злобно из-под мохнатых бровей, и запах от него был, как из помойки. Он посидел немного, потом принес котелок с водой и вылил Ане на голову. Она пришла в себя.

Я посмотрела на Аню – она на меня. Я попросила:

– Дай нам попить! Мы пить хотим, поэтому не соображаем, что говорим!

– Я вам дам воды, если обещаете вести себя хорошо и слушаться!

– Обещаем! – сказала я, облизнув пересохшие губы.

Он взял котелок и пошел к ручью, который так заманчиво журчал недалеко от нас. Через несколько минут вернулся с котелком, полным прозрачной, холодной воды, и напоил нас. Потом развязал нам ноги и приказал заползать в нору. Мы подошли к лазу, Аня наклонилась, я думала, она полезет в эту черную дыру, но она резко выпрямилась, и я увидела в руках у нее камень. Развернувшись, она с силой ударила мужика в лоб. Он пошатнулся и схватился руками за голову, в слабом свете затухающего костра я увидела, как между пальцами у него потекла кровь. Он рассвирепел, с силой ударил Аню кулаком в живот, она согнулась и стояла, не шевелясь и не издавая не единого звука. Потом он подошел к ней и ударил по голове. Аня упала и не шевелилась, я думала, он ее убил, накинулась на него, но он быстро меня скрутил, подтащил к тому дереву, где днем была привязана женщина, и примотал к стволу. Потом притащил Аню к соседнему дереву, вылил ей на голову остатки воды из котелка, она очнулась, он и ее тоже привязал и оставил нас на всю ночь, сказав:

– Вы мне без надобности, но я вас все равно не отпущу, лучше под деревом закопаю! Будете вы жить или нет, зависит от вашего поведения! – Он отвернулся и направился к лазу.

Когда он залез в свою нору, через некоторое время оттуда послышалась возня, шум борьбы и громкий плач женщины. Потом наступила тишина, только редкие всхлипы слышались из пещеры. Мужчина вдруг разразился громкой руганью, мы услышали глухие удары, и женщина затихла. До утра не послышалось больше ни звука.

Мы стояли, привязанные к деревьям по рукам и ногам, слава богу, хоть комаров не было, потому что здесь бежала холодная горная речка. Аня стояла недалеко от меня, и мне были слышны ее тихие всхлипывания. Я смотрела в ее сторону и тоже плакала от бессилия и оттого, что какой-то урод может над нами издеваться, а мы ничего сделать не в состоянии, и все-таки я пыталась Аню успокоить, говоря:

– Анечка! Потерпи чуть-чуть, нас найдут, а этого урода накажут! Ребята его подержат, а мы с тобой тогда оторвемся на нем от души! Он за все у нас получит! Не плачь, пожалуйста!

– Я стараюсь не плакать, Танюша, но у меня так голова разболелась, просто сил нет терпеть!

– Давай отвлечемся от головной боли и подумаем, как нам отсюда выбраться.

– Знаешь, отсюда выбраться, может, и получится, а вот как попасть к людям из леса – большой вопрос!

Мы стали думать, как нам освободиться, хоть стояли рядом, но ничем не могли помочь друг другу, потому что были похожи на две мумии, и даже шевельнуться не могли. Так ничего не придумав, простояли всю ночь. Утром, только рассвело, этот урод с огромной шишкой и рассеченным лбом выполз из своей норы, подошел к нам и сказал:

– Если вы надеетесь, что вас найдут, то ошибаетесь! Я вас сейчас по одной затащу в жилище, свяжу там и заткну рты, чтобы вы не могли орать. Одна уже лежит, связанная, и будет там до тех пор, пока мне не понадобится.

Он стал меня развязывать, потом потащил к норе, я упиралась, но бесполезно. Он затолкнул меня туда, лаз был узкий, я еле протиснулась в эту дыру, а дальше пещера расширялась, вдалеке горел слабый огонек. Мужчина, подталкивая меня в спину своей костлявой рукой, вел вперед. Идти можно было только согнувшись. Через несколько метров от входа появилось небольшое расширение слева, и я увидела нечто, похожее на женщину, которая сидела на подобии постели, и в слабом свете какого-то керосинового фонаря я увидела, с каким ужасом она смотрит на меня. Он на нее шикнул, и она опустила голову, а мы прошли дальше. Справа было еще одно углубление, в котором лежала связанная женщина, мы ее видели днем у дерева. Он толкнул меня на какую-то грязную тряпку, начал связывать мне ноги, а я стала пинаться. Он ударил меня по голове, и я отключилась.

Когда пришла в себя, рядом со мной лежала связанная Аня. Она увидела, что я очнулась, прошептала:

– У этого урода прям двухкомнатная пещера! Тут хоть закричись – никто не услышит! Тань, ты как?

– Если честно, пока не поняла! Но жива, однозначно! Аня, как твоя голова?

– Болит, но терпимо! И откуда такие уроды берутся?

– Ань! Он же обещал нам рты заткнуть, забыл, что ли?

– Не забыл! Смилостивился, но сказал, если будем орать, – порежет нас на ленточки. Достал, гад, до зубовного скрежета! Убила бы!

Я посмотрела на Аню и прошептала:

– Ты сильно-то не разоряйся, а то услышит, огребем по полной.

Аня, посмотрев на меня, кивнула и обратилась к женщине:

– Тебя как звать?

– Он зовет – Чума.

– Почему Чума?

– Чтобы не запоминать имена. Та женщина, с которой он спит, я до сих пор не поняла, то ли она жена, то ли такая же, как мы, потеряшка, – тоже Чума! Вам он еще не дал имен?

– Нет! – сказала Аня.

– Так как все-таки тебя звать?

– Марина.

– Ты, Марина, как сюда попала?

– Я приехала в деревню к родным в гости с другом, два дня погостили и поехали назад в город, но решили остановиться на озере искупаться. Потом пошли погулять и забрели в лес. Марат сказал:

– Все, Марина, хватит гулять, поехали, а то до города еще долго добираться!

А мне хотелось еще погулять, потому что из города в лес выбраться вообще нереально, никогда времени не хватает, а еще там столько грибов, я хотела их домой набрать. Стала его уговаривать остаться на озере ночевать, а завтра ехать дальше, но он резко ответил:

– Я сказал, поехали домой!

Меня задел его приказной тон, и я в ответ спросила:

– А ты кто такой, чтобы мне приказывать?

Тогда он повернулся и пошел к озеру, бросив мне на ходу: