Перейти черту

– Приведите ко мне ребенка, иначе я не скажу ни слова.

– Ты больше ничего не хочешь? – Прорычал он, сжимая пальцы еще сильнее. – Я ведь могу и не просить.

– Я должна убедиться, что с моей дочерью все в порядке, – выдавила хрип из своего горла, чувствуя, как бьется жилка на моем виске.

– Как мило, бл*ть. Ладно, приведи сюда ребенка. Поживее.

Короткие секунды ожидание превратились для меня в нескончаемые минуты. Только услышав топот детских ножек в коридоре, я обрела некое спокойствие и душевное равновесие.

– Мамочка, – подбежала ко мне Вика, растирая дорожки слез по покрасневшим щечкам.

Я притянула ее в свои объятия, крепко прижимая к груди и ограждая от жестоких мужчин.

– Мне страшно, – захлебываясь слезами, прошептала она.

Ее хрупкое тело дрожало, словно листик на разъяренном ветру. Я даже не имела предположений, как успокоить дочь, ведь сама находилась в подобном состоянии.

Где же ты, Адам? Спаси нас. Мы так нуждаемся в тебе.

– Тише, все будет хорошо. Я рядом.

– Теперь звони, – протянули мне телефон.

Поднеся мобильник к уху, я рвано вздохнула и закрыла горящие огнем от непролитых слез глазах. Мысленно я молилась, чтобы Адам ответил на звонок и заверил меня, что он уже нашел выход из сложившейся ситуации. Чтобы выдержать этот день, я должна проникнуться верой в наше спасение. Для меня самое главное – спасти ребенка, а затем спастись самой.

Когда я уже подумала, что никто не ответит мне, в динамике телефона раздался ледяной голос со скрытыми в нем нотками ярости.

– Адам, это я.

– Милена? – Неверяще выдохнул он. – Как ты? Как дочь?

– С нами все в порядке.

Мужчина нетерпеливо стукнул пальцами по наружной стороне левого запястья, как бы намекая на время.

– За наше освобождение требуют пятьдесят миллионов. Адрес передачи денег сообщат по смс.

Мне требовались колоссальные усилия, чтобы не расплакаться в трубку, а говорить спокойно и уверенно. Хотя спокойствия в моем дрожащем от страха голосе и в помине нет.

– Скажи им, что я хочу переговорить с ними.

– Он хочет переговорить с вами лично, – передала я просьбу Адама.

Мужчины несколько секунд вопросительно поглядывали друг на друга, пытаясь принять решения; затем один из них жестами приказал мне закрыть динамик телефона ладонью.

– Поставь на громкую связь, – сказал главный.

– Они слушают тебя.

– Если с ними хоть что-то случится, я найду вас и убью, – прорычал Адам, вероятно, пытаясь запугать их. – А если я увижу их живыми и невредимыми, вы получите пятьдесят миллионов сверху.

Мужчины опять поиграли глазами в гляделки, после чего синхронно кивнули.

– Они согласны. У тебя на все есть только час.

Внезапно из моей руки грубо вырвали телефон и прервали связь.

– И что нам делать? Мы не можем отпустить их, они видели наши лица, – запаниковал грузный мужчина, взволнованно расхаживая по маленькой комнатушке.

– Да не мельтеши ты. Никому мы их не покажем.

– А как же…

– Нам хватит и полтоса. Это для того, чтобы усыпить его бдительность. Как только мы объявимся вместе с ними, нам некуда будет деться. Мне чуйка подсказывает, что не стоит сегодня рисковать. Возьмем их с собой, – кивок в нашу сторону, – а по пути выбросим в речку.

Вика под моими руками задрожала еще сильнее, плача уже в полный голос, раздражая своими слезами итак изрядно нервничающих мужчин.

– Да успокой ты ее, иначе я не сдержусь.

– Тише, солнышко. Они не сделают нам ничего плохого, – поцеловала я дочь в горячий лобик. Видимо, у нее поднялась температура от совсем не детских переживаний.

– Они хотят кинуть нас в речку, а я плавать не умею, – прогундосила Вика.

– Зато я умею. А папа встретит нас на берегу. Все будет хорошо. Ты же веришь мне?

Даже если я сама себе не верю.

– Я верю тебе, мамочка.

– Отвести ребенка обратно в комнату?

Вика еще сильнее прижалась ко мне, цепляясь ручками за шею и утыкаясь мокрым носом в кожу ключицы. Худощавый мужчина вымученно вздохнул и махнул на нас рукой.

– Пусть здесь сидят. Пошли, нужно кое-что обсудить.

Дождавшись, когда они замкнут дверь и уйдут в другую комнату, я устало опустилась на пол и посадила дочь на колени. Ни одна из нас не проронила ни слова, потому что на разговоры совершенно не было сил. Нам оставалось лишь ждать: спасения или гибели – узнаем уже скоро.