Перейти черту

– Примерно о том же, – засмеялась я.

– Охотно верю, – присоединился ко мне мужчина.

– А что ты имел в виду, когда говорил про то, что фирма теперь принадлежит тебе?

– Идем в мой кабинет, я тебе все расскажу.

*****

Закончив совещание с руководителями отделов, я направился в свой кабинет для уточнения кое-каких моментов, но внезапный звонок отца нарушил мои планы.

– Слушаю.

– Мне срочно нужно увидеться с тобой, – раздался хриплый мужской голос в динамике телефона.

– Зачем?

– Это важно, сынок. Очень важно.

Поморщившись от непривычно ласкового обращения, я тедяло вздохнул, крепче сжимая в руке корпус мобильного.

– Хорошо, подъеду к тебе в течение часа.

Что ему нужно от меня? Опять начнёт шантажировать матерью ради достижения собственных целей? Знал бы кто-нибудь, насколько разрешающую ненависть я питаю к собственному отцу. И мне за это ни капли не стыдно. Я столько раз притягивал ему руку дружбы, но он с непотопляемой бесстрасностью бил меня по пальцам и отталкивался от себя все дальше. И теперь мы там, где есть сейчас.

Приехав в загородный особняк в рекордно короткие сроки, я с угнетающим грузом на сердце переступил порог дома, в котором не был уже много лет. За это время здесь многое поменялось, но мои внутренние ощущения остались прежними. Я чувствовал себя здесь как в заточении. Дико хотелось выбежать за пределы массивных кованых ворот, дабы насладиться ощущением всеобъемлющей свободы. Но я больше не ребёнок, чтобы спасаться бегством, как раньше. Нужно смело смотреть своему прошлому в лицу, чтобы также смело идти в будущее.

Поднявшись по ступеням на второй этаж, я оглянулся по сторонам и заметил женщину в белом халате, молча указывающую мне на дверь.

– Он ждет вас, проходите.

Поблагодарив ее, я выдохнул весь воздух из горящих огнем легких и решительно распахнул дверь. На большой кровати, громко покашливая, лежал бледный мужчина, покрывшийся красными пятнами в области щек и ключиц. Заметив меня, он трясущейся рукой отодвинул от себя врача и прохрипел:

–Выйдите все. Оставьте пеня наедине с сыном.

Дождавшись беспрекословного выполнения собственного приказа, отец жестом подозвал меня к себе и хлопнул ладонью по кровати. Я не стал затягивать эту встречу, быстро садясь рядом с немощным мужчиной. Я в упор смотрел на него, ожидая, когда же в моей душе колыхнется хоть какое-то чувство к отцу.

Пусто. Ничего нет. Словно выжженное поле с гулящим по его просторам диким ветром.

Да и не хочу я ничего к нему чувствовать. Он отнял у меня мать, детство. Положил мое счастье на алтарь своей мести. Нет, не хочу больше думать об этом.

– Зачем ты позвал меня? С твоей фирмой все в порядке, не поводов для беспокойства.

– Теперь эта фирма твоя, – устало сказал он, дергая пальцем в сторону прикроватной тумбочки. –Там дарственная на твое имя. Ты знаешь, что делать дальше?

– С чего это такая щедрость? – Прямо спросил я, ожидая подвоха.

– Через четыре дня я улечу в штаты, где мне должны сделать операцию. Если все пройдет успешно, останусь жить там, а если нет... Но тебе, вижу, это уже не интересно.

– Почему ты решил подарить свое детище тому, кто тебя ненавилит? – Не стоит больше играть, пришло время поговорит с ним откровенно. –Вот, что по-настоящему интересно.

– Я лишь хочу загладить перед тобой вину, сынок.

– Хочешь загладить вину – верни мне мать.

– Больше я у тебя не отниму ее.

– Скажи мне, где она?

Мне не терпелось поскорее убраться отсюда, чтобы увидеть свою мать. Я мог думать лишь о том, как прижму ее к своей груди и вдохну давно забытый, но такой родной запах.

– Уже как час в твоем доме, – я сорвался с места, чтобы вернуться обратно, но сухая мужская ладонь сжала мое запястье. – Подожди, сынок. Я хочу попросить у тебя прощения за отнятое мной детство.

– С чего такие перемены? – Скептически выгнул я бровь.

– Все эти годы я думал, что твоя мать предала меня. Но, на деле, предателем оказался другой человек. Женщина, которую я когда-то отверг, оклеветала Василису.

– И ты поверил ее словам?

– У нее были доказательства. Я же не знал, что это всего лишь хитро продуманная месть.

– Откуда ты узнал правду?

– Эта тв*рь, узнав, в каком я состоянии, пришла сюда позлорадствовать и открыть мне, наконец, глаза. Она просто упивалась своей победой.

– Назови мне ее имя?