Страница 9 из 15
Однако внимание Соломона было приковано к водной глади. Там, на поверхности воды, он заметил одного из галерников, который, несмотря на то, что его руки были скованы цепями, смог остаться на плаву и теперь отчаянно боролся с волнами. Тяжёлые цепи сильно мешали ему, однако будучи, по-видимому, отличным пловцом, галернику удалось близко подплыть к «Ангелу». Силы его были явно на исходе, и он начал кричать о помощи.
– Помогите! Христом богом прошу! Спасите!– кричал галерник на чистейшем испанском языке.
Услышав испанскую речь, вся команда вместе со своим шкипером бросилась к левому борту.
– Клянусь своим Богом, у нас за бортом тонет наш земляк!– воскликнул изумлённый Иосиф,– а ну, живо вытащите его на палубу!
Бомбардиры уже тянули на борт галерника, который изо всех сил держался за брошенный ему канат. Ухватив за плечи, они вытащили его на палубу. Вся команда окружила спасённого и внимательно рассматривала его. Это был худощавый мужчина лет тридцати с типично испанской внешностью. Он стоял мокрый и счастливый, не веря своему спасению
– Спасибо, вам братья. Спасибо,– только и смог выговорить он.
Кто-то принёс ему сухую одежду, и тот принялся скидывать с себя мокрые лохмотья. Один из матросов начал сбивать его тяжёлые цепи, орудуя молотом и огромными корабельными клещами.
– Кто ты такой? И как ты очутился на галере пиратов?– спросил его Иосиф, стараясь не вставлять в сказанное ивритские слова.
Спасённый сильно удивился, услышав свою родную речь.
– Не удивляйся,– сказал ему Иосиф,– мы все родом из Барселоны, хотя двадцать лет как живём в Египте, ибо твои соотечественники выселили нас из наших домов.
– Так вы евреи!– догадался бывший галерник и начал с опаской поглядывать на окружившую его команду.
– Ты не бойся. У нас нет традиции выкидывать спасённых снова за борт,– пошутил Иосиф,– лучше расскажи нам о себе. Соломон, принеси-ка нашему земляку хорошего крепкого вина.
Соломон с радостью преподнёс спасённому чарку, и тот залпом осушил её, после чего, придя в себя и несколько посмелев, произнёс:
– Зовут меня Диего Гарсия. Я корабельный мастер из Барселоны.
– Из Барселоны!– воскликнул Иосиф,– вот уж не думал, что спасу земляка. Ты, брат, не бойся. Мы, евреи, зла не держим. Знаешь, как говорится: зло – не золото, в карман не положишь. Ладно. Я вижу ты сильно устал. Соломон, отведи нашего гостя в каюту, накорми, пусть придёт в себя и отдохнёт, а уж затем подробно расскажет о себе. Да и нам бы не мешало подкрепиться. Как ты считаешь, Давид?– обратился он уже к своему помощнику.
– Денёк сегодня выдался забавный,– вздохнув, ответил тот,– нам тоже полагается хороший ужин. Только я одного не пойму, Иосиф. С чего это так турки внезапно напали на нас? Мне показалось, что они преследуют какую-то особую цель.
– Грабёж их цель и больше ничего. Жадные страшно до чужого добра. Грабят всех и вся, что попадётся под руку.
– Не совсем так, Иосиф. Я эти посудины ещё в порту Смирны заприметил. Они там давно стояли. Только мы оттуда вышли, так они на нас сразу напали. Как будто их кто-то надоумил.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что они нас специально выследили? Ну и чем же они хотели поживиться? Несколькими мешками непроданной пшеницы?
– Ну, конечно, не пшеницей. Я думаю, чем-то более ценным. А то бы стали они так рисковать, нападая на хорошо вооружённое судно. Им что-то другое надо.
– Что же?– удивлённо воскликнул Иосиф.
– Это бы надо у них расспросить. Вот очухается Диего, тогда у него разузнаем, кто же на нас напал?
– Да, с ним нам повезло. Надо же, вытащить из воды корабельного плотника, которого нам так не хватало. Вот потом и не верь чудесам.
Приближался долгожданный вечер, и палящее солнце перевалило за правый борт судна, следующего курсом на юг. Подул попутный ветерок, и «Ангел», благодарно надув паруса, быстро заскользил вперёд, оставляя за кормой пенящийся след. Соломон, который устроил спасённого Диего на отдых, стоял на палубе и любовался закатом. Вокруг него простирались бескрайние морские просторы. Золотой диск солнца уже касался своей огненной сферой голубой каёмки водной глади. Соломона вдруг поразило то, с каким постоянством на протяжении множества тысячелетий солнце проделывает этот цикл, ставший таким естественным и закономерным для всего человечества- восход и закат. Не удивительно, что на протяжении многих веков язычники, заворожено наблюдая за солнцем, считали его своим главным божеством.
– Видишь, какая красота?– присоединился к племяннику Иосиф, – настоящий закат можно наблюдать только в открытом море.
– Неужели этим будут также любоваться через пятьсот, через тысячу лет? – спросил мечтательно Соломон.
– Конечно, будут. Мы с тобой песчинки во времени, а солнце и море вечны. Но те кто будет также заворожено, как и ты, любоваться закатом, хоть через пятьсот лет, обязательно найдёт след твоего восторга на солнце. Уж ты мне поверь.
– Дядя Иосиф, ты так уверенно об этом говоришь, как будто видишь будущее.
– А я сам и есть будущее,– ответил Иосиф удивлённому Соломону, и тут же пояснил,– но для тех кто любовался солнцем пятьсот лет назад. Вот тебе и законы времени, – заключил шкипер.
– Не знаю, как меня, но тебя, дядя Иосиф, солнце точно запомнит для потомков.
– Пускай помнит. У потомков есть чему у меня поучиться,– гордо произнёс шкипер и продолжил уже серьёзней,– ты думаешь лет через пятьсот люди будут сильно от нас отличаться? Как бы не так. Они будут такими же, как и мы, детьми природы. Быть может, их корабли будут двигаться быстрее, и пушки будут стрелять дальше. Только и всего. А мир останется таким, каким он есть сейчас, под этим вечным солнцем.
Их философский разговор был прерван появлением Диего, который, отдохнувший от пережитого, вышел наконец на палубу. Испанец привёл себя в порядок и уже не выглядел как прежде измученным галерником. Сейчас он был похож на мастерового человека, который изрядно соскучился по своему ремеслу.
– Считай, что ты родился во второй раз,– торжественно произнёс Иосиф,– сегодня госпожа Фортуна была на твоей стороне.
– Своим чудесным спасением я должен благодарить не только Иисуса Христа, но и вашу команду,– произнёс Диего благосклонно.
– Не надо нас благодарить. Мы просто выполнили свой человеческий долг. Лучше расскажи, как ты очутился у пиратов в неволе?– спросил Иосиф и к ним присоединился его помощник.
– Они напали на нас, когда мы возвращались обратно в Барселону из Константинополя, загруженные великолепным византийским шёлком. Наше торговое судно, не обладая такой мощной, как у вас артиллерией, было быстро захвачено бандой Селима. Команду в основном перебили, а груз полностью разграбили. Я и ещё двое матросов попали к ним в плен. Так я стал галерником.
– Значит, их главаря зовут Селим, – прервал рассказ испанца Иосиф.
– Да. Он у них самый старший,– ответил Диего и добавил,– все они отъявленные головорезы. Лишить человека жизни для них так же просто, как выпить чарку воды. Но самым непревзойдённым мастером этого дела является человек по кличке Кяр. Будучи глухонемым, он не слышит ни криков, ни стонов своей жертвы. Похоже, даже сам Селим побаивается своего безмолвного палача.
– Ну ничего, хвала Богу, мы отправили этих негодяев на корм рыбам,– довольный произнёс Иосиф.
– Это не совсем так,– возразил Диего,– вам удалось потопить судно, которым командовал Аслан. Второе судно, на котором были Селим и Кяр смогло уплыть. Так, что эти негодяи, как мне кажется, остались невредимыми.
– Да, жаль конечно,– присоединился к разговору Давид,– расскажи-ка нам, чем занималась эта банда в Смирне.
– До прибытия в Смирну им удалось напасть и разграбить ещё одно торговое судно с пшеницей. На этот раз эта была арабская багала. Команду судна пираты перебили, оставив в живых только его шкипера Аббаса. В Смирне они быстро распродали всё награбленное добро по низким ценам.
– Так вот кто сбил мою торговлю!– возмущённо воскликнул Иосиф,– мало того, что они грабят торговые суда, ещё и сбивают нам цены, продавая ворованный товар. Постой, а где же сейчас эта арабская багала со своим шкипером?