Страница 7 из 15
– Час назад я увидел то золото, которое ты разыскиваешь, мой господин.
– Да? Где же ты видел это?– спросил недоверчиво плохо говорящий по-гречески голос. Глаза слуги стали привыкать к темноте, и он смог разглядеть силуэт говорящего с ним человека. Тот возлежал на просторной тахте со множеством подушек. Рядом с ним белело нагое женское тело, сильно выделявшееся на фоне зелёного шёлка.
– Я видел это золото в ювелирной лавке моего хозяина,– ответил слуга.
Услышав это, лежащий на тахте человек резко вскочил и жестом велел одалиске удалиться. Женская фигурка быстро завернулась в покрывало и исчезла.
– Продолжай,– приказал он.
– Это золото принесли друзья моего хозяина, иудеи из Александрии. Они обменяли золотую монету с изображением богини Артемиды на ювелирное украшение. В Смирну прибыли на судне «Ангел», что стоит на центральной пристани. Я сам их туда провожал.
Человек задумчиво начал ходить по комнате.
– И много ещё у них этих монет?– наконец произнёс он.
– Я не знаю, мой господин,– сказал слуга,– они говорили на непонятном для меня языке и мне не удалось ничего разузнать.
– Где сейчас находится эта монета?
– В доме у моего хозяина. В особом шкафу, где он хранит свои драгоценности.
– Ты отправишься вместе с Кяром туда и любой ценой добудешь мне эту монету. И чтоб через час она была у меня!
Слуга пытался возразить, но его уже никто не слушал.
– Кяр,– обратился к глухонемому его господин, стараясь говорить для него внятно, по-турецки,– если понадобится, употреби свою силу, но монету принеси любой ценой. Иди, он укажет тебе дорогу.
Кяр прочёл приказ по губам, понимающе кивнул и скрылся вместе со слугою.
Оставшись один, человек стал сосредоточенно расхаживать по комнате. Это был среднего роста коренастый мужчина лет сорока. Большой орлиный нос придавал его лицу хищническое выражение. Смотрящие с коварством глаза подозрительно сверлили окружающих. Звали этого человека Селим.
После захвата византийского города Бурса в руки туркам попали сведения об истинных размерах богатств Византии, а также о возможных местах их нахождения. Естественно, ядром византийского могущества и процветания был Константинополь. Здесь, по всей вероятности, были сконцентрированы основные сокровища империи. Однако источники, захваченные в Бурсе, свидетельствовали о том, что на периферии также имеются немалые богатства.
Тысячелетняя Византия была преёмницей всех больших и малых государств, которые на протяжении многих столетий возникали, процветали, обогащались и распадались на её огромных пространствах. Богатства правителей этих, давно канувших в бездну истории стран, переходили во владение Византии. Одним из источников этих богатств было золото лидийского царя Крёза. Письменные свидетельства, найденные османами в Бурсе, говорили о существовании огромного состояния, оставленного царём Крёзом. Однако те же источники ничего не говорили о конкретном его местонахождении.
Селим был одним из доверенных лиц турецкого султана Мурада Второго. В прошлом пират из Алании, Селим провёл свою бурную молодость, грабя богатые торговые суда, следующие с Востока в Константинополь. Сколотив себе порядочное состояние, он поселился в столице османов и вёл светский образ жизни, ублажая себя одалисками и с благоговением читая отрывки из Корана. Однако во дворе султана его заприметили и, напомнив о его былой лихой жизни, привлекли к исполнению различного рода авантюр. Султан поручал ему особые задания, выполнение которых требовало применения насилия, а порой и физического устранения неугодных. Чтобы выполнить высочайшее повеление, Селим не останавливался ни перед чем, порой действуя кроваво и жестоко, за что пользовался особым расположением Мурада. Османские султаны для достижения своих имперских целей часто прибегали к услугам подобных лиц. Справедливости ради нужно сказать, что аналогичные заплечные мастера существовали при многих царствующих особах того времени, и в этом отношении султан турок не был исключением.
Селиму на этот раз было поручено любыми средствами выявить местонахождение богатства царя Крёза. С этой целью он набрал банду из бывших пиратов и отплыл на галере в город Смирну, которая когда-то располагалась на территории бывшего лидийского царства. По дороге они подвергли нападению испанское судно, возвращающееся из Константинополя, загруженное византийским шёлком. Подобного рода деятельность вполне одобрялась со стороны султана и применялась бандой в качестве средства обогащения.
В Мраморном море банда Селима ограбила ещё одно торговое судно. Им оказалась арабская багала, шедшая из Египта, нагруженная пшеницей. Почти полностью перебив обе команды, захватив их груз, пираты прибыли в Смирну под видом турецких купцов и здесь же по бросовым ценам сбыли доставшийся им разбойничьим путём товар. Вот почему скупщики пшеницы города лишь частично выкупили груз у возмущённого Иосифа. Деньги, вырученные от продажи захваченной пшеницы и шёлка, пошли на расходы, связанные с их пребыванием в Смирне.
Как главарь этой банды, Селим тратил средства по своему усмотрению, удовлетворяя, естественно, в первую очередь свои нужды. Сперва они подкупили хозяина портового постоялого двора, ибо по роду своей деятельности он, общаясь со всеми прибывающими купцами и матросами, являлся бесценным источником необходимой информации. Для связи с ними в постоялом дворе всегда находился Кяр. Затем они подкупили слуг в богатых домах города и в ювелирных лавках. С их помощью они надеялись добыть необходимую информацию о предполагаемом местонахождении золота. К несчастью для Иакова и Иосифа, подкупленный в качестве осведомителя слуга-грек стал свидетелем передачи золотой монеты храма Артемиды Иакову, о чём и не преминул рассказать Селиму.
По истечении не более одного часа на галеру возвратился один только Кяр. Он бесшумно зашёл к Селиму. Лицо Кяра ещё выражало недавно пережитое событие, однако он достал золотую монету храма Артемиды и передал её Селиму. Взволнованный Селим начал внимательно её осматривать. Наконец он с довольным лицом повернулся к Кяру и сказал:
– А ты молодец! Быстро управился. Как тебе это удалось?
Кяр жестом дал понять, что ему пришлось применить силу.
– Тебе пришлось убить этого ювелира?
Кяр довольный кивнул в ответ.
– А слуга? Куда подевался слуга? Ведь он нам ещё так нужен,– забеспокоился Селим, серьёзно посмотрев в глаза Кяра.
Довольное лицо глухонемого излучало чувство до конца исполненного долга.
– О, Всевышний! Неужели ты задушил и его?– с возмущением накинулся на Кяра Селим,– этот человек сослужил нам хорошую службу и мог бы ещё пригодиться. Ты, лопоухий верблюд, что ты натворил?– продолжал негодовать Селим.
Кяр хладнокровно смотрел на рассерженное лицо своего хозяина, и ни один мускул не дрогнул на его лице. В планы Селима, конечно, не входило устранение слуги-грека, однако тот факт, что Кяр достал для него эту монету, был намного важнее. Ради этой монеты можно было бы пожертвовать чем угодно. Наконец-то после длительного бесплодного пребывания в этом городе им удалось раздобыть частицу того, что они так упорно искали. У них в руках была нить, которая смогла бы привести к цели. А это дорогого стоило.
Потихоньку Селим стал отходить. Он понял, что если Кяр устранил слугу, значит, у него не было другого выхода. Кяр попросту рисковать бы не стал. Это Селим знал твёрдо. По-видимому, слуга в последний момент почувствовал угрызения совести и хотел заступиться за своего хозяина, и потому Кяр был вынужден убрать его.
«Да, скорее всего так оно и было»,– подумал Селим и уже по-доброму посмотрел на своего верного слугу.
Кяр почувствовал перемену настроения своего хозяина, и в его взгляде появилась некоторая ироничность. Селим невольно вздрогнул от взгляда хладнокровного убийцы. Он сразу же представил себе как невозмутимо, привычными движениями Кяр накидывает верёвку на шею жертвы и затягивает её с обеих сторон своими железными ручищами, от которых ещё никому не удавалось спастись. Всякий раз Селиму казалось, что перед ним стоит не такое же одушевлённое существо, как он, а бездушное и безмолвное орудие убийства. Хотя именно такой слуга был всегда необходим Селиму, и потому, несмотря на свою брезгливость, Кяру он доверял больше всех.