Любовь=ненависть²

 Я стояла на остановке, засунув руки в карманы белой худи с принтом в виде граффити. Уже раз сто успела пожалеть, что согласилась играть в эту дебильную игру с Настей и Дианой. Рядом со мной стояла одна из них, а точнее Ди, в предвкушении сверкая серыми глазками. Девушка должна была убедиться, что моя светлость сядет в автобус, а не сбежит, не выполнив задание. Со стороны мы походили на обычную пацанку и красавицу-фею из какой-нибудь сказки. Диана была облачена в ярко-малинновое плисированое платье, лёгким макияжем с акцентом на губы девушка мягко подчеркнула нежные черты лица. Лёгкие волны светлых волос ниспадали на плечи и струились по спине подруги. На ногах аккуратненькие туфельки. Я же стояла в обычных джинсах и вышеупомянутой худи, на ногах кеды. Каштановые волосы до лопаток высовывались из капюшона, надетом на мою тёмную головушку. К тому же я почти не накрашена. Только чуть-чуть ресницы и лёгкий блеск на губах. 

Как-то неожиданно подъехал нужный автобус, я вздрогнула, ведь даже настроиться не успела. Диана шепнула мне:«Удачи!» каким-то насмешливым тоном и поспешила к Насте, которая должна была меня встретить. Неуверенно зашла в автобус. Стала я в самом хвосте и уставилась в окно, молясь, чтобы никто не стал рядом. Однако мои молитвы не были услышаны. 

Как по заказу рядом со мной стал симпатичный парень. Ну почему здесь-то? Там целый автобус свободный! Я скривилась так, будто съела лимонов семь. За раз. 

Парень стоял, ну, очень рядом. Его правая рука, которой он держался за поручень находилась возле моей головы. Ощущение такое, будто он меня не замечает. Рыжие волосы были растрёпаны, а широкие плечи обтягивала светло-зелёная рубашка, выгодно подчёркивая надёжную спину и обрисовывая хорошо развитую мускулатуру. Парень разговаривал по телефону, но я не вслушивалась в разговор. Автобус резко тормознул, и рыжеволосая жертва налетела на меня, его лапища скользнула по моему телу, от плеча до талии, здесь рука приостановилась и прижала мою тушку к мускулистому телу. Я вздрогнула и попыталась выбраться из «объятий», но кажется, что сама природа против, так как автобус покачнулся, и я ещё больше впечаталась в парня. Подняв голову, встретилась с красно-карими глазами парня. От этого взгляда стало не по себе. Я почувствовала, как на щеках появился лёгкий румянец. Смутившись ещё больше, опустила голову и кинула взгляд на окно. Ёпыты! Скоро нужная остановка. Пальчиками я пробежалась по руке парня, которой он держался за поручень, и ловко, будто делала это каждый день, защёлкнула наручники с розовым пушком на мужском запястье и на ярко-жёлтой трубе. Глаза парня ещё были затуманенны непонятным мне чувством, поэтому я вывернулась из его объятий и, прямо ему на ухо шепнув охрипшим голосом: «Удачной дороги!», выпорхнула из автобуса. Ноги сами понесли меня в противоположную сторону, кажется, домой. Щёки, казалось, горели ярче чем маяки. Подруги поджидали меня и, уже согнувшись в три погибели, сотрясались в конвульсиях бешеного смеха. Я, поджав губы, прошла мимо, ускорившись и не смотря на них. Девушки прекратили ржать, как кони, и пошли за мной, тихо переговариваясь и иногда посмеиваясь. Я пыхтела, как ёжик, злясь на подруг. Вот зачем я играла вместе с ними в «Банку желаний»? Лучше бы конспекты дома почитала. Гнев уступил место стыду, который навалился на меня, будто цунами. На моих щеках опять появился румянец. От смущения до боли закусила губу.

Всю дорогу я шла молча, пытаясь совладать с собой и не показывать миру свою красную, как спелый помидорчик, физиономию. У моего дома девушки попрощались со мной, приобняв. Но Диана не будет Дианой, если не ляпнет какую-нибудь дичь: 

– Да, Лиля. Ты была на высоте! Его ошарашенную физию мы долго не забудем.

Подруг опять затрясло в приступе беззвучного смеха, а я, поджав губы и развернувшись на пятках, влетела в подъезд, дверь за мной хлопнула подозрительно громко. В квартиру я побежала с реактивной скоростью, проигнорировав лифт, который тихо звякнул этажом выше. 

Ключ никак не хотел входить в замочную скважину, руки тряслись, а сердце, казалось, билось в районе горла и вот-вот выскочит наружу. Наконец-то дверь соизволила щёлкнуть замком, оповещая меня своим открытием. Я распахнула дверь, так что показалась будто я открыла её ногой. Ключи звякнули, упав на пол. Застонав, я нагнулась и подобрала связку.

Моя обитель встретила меня привычной оглушающей тишиной. Закрыв дверь и оперевшись на неё спиной, села на пол, всматриваясь в пустоту личной квартиры рассеянным взглядом. Отец с мамой подарили мне её ещё в начале первого курса, как только я поступила на юридический факультет. Как бы в честь поступления, но я-то знаю, что отец хочет отгородиться от нерадивой дочери, а мама боится перечить. В груди бушевали три абсолютно разных чувства: гнев на отца и игру, жалость за маму и стыд за себя. Я резко встала, от этого закружилась голова, а перед глазами заплясали мушки, и пошла в ванную комнату. Включила холодную воду и немного залипла, глядя на то, как течёт жидкий лёд. Набрав просто безумно холодную воду в ладони, умыла лицо. Из ванной я вышла уже по-спокойнее и даже не взглянула на своё отражение. Накатил лёгкий пофигизм. Я всё равно не увижу ничего нового, что вижу каждый день на протяжении двадцати двух лет. Всё тот же миндалевидный разрез глаз, прямой нос «аристократки», тонкие белые губы на тон темнее моей светлой кожи. В силу своего возраста я была уверена, что ничего не изменится. Разве что синяков и царапин где-нибудь наставлю, которые будут ярко выделяться на моей матовой белой коже. 

Тихо ступая по паркету, изредка скользя по нему тапочками, зашла в комнату. Она встретила меня, нежно распахнув объятия кровати. Прежде чем лечь на королеву комнаты, я собрала рюкзак, а вернее закинула в него конспекты, пенал и парочку книг по нужным темам.