Страница 12 из 98
Я тоже поднимаюсь на ноги. Оружия у меня нет – нож так и торчит из тела этого деревянного полу медведя полу кошки , но и сдаваться я не собираюсь, хотя исход и так ясен. Ведземин может сколько-то еще и продержится, но вот я нет. Моя выносливость мигает в красном секторе и чудо что я еще не свалился на землю без сил. Мои жизни там же. Но это не повод опускать руки. Пока дышу – надеюсь. Пока могу сражаться – живу.. Пока живу – дышу. И так по замкнутому кругу. Адреналин бьет через край. Ради одного этого стоило заключить этот спор, ради одного этого стоило зайти в игру. Никогда в жизни, поглощенный суетой реального мира, подверженный его законам заставляющим сливаться человеческие личности в единую серую массу я не испытывал подобных ощущений. Этой эйфории которую приносит сражение. И пусть оно вызвано реакцией организма на внешние раздражители, пусть адреналин смешанный еще бог знает с чем туманит мне голову. Пусть! Я навсегда запомню этот вкус, который терпкой полынью и горечью крови запекся на губах. Кто-то когда-то сказал. Только на войне начинаешь жить. Возможно. Возможно и в самом деле так! Только сражаясь за жизнь ты начинаешь ценить ее по достоинству. Только оказавшись на краю гибели ты понимаешь что готов пойти на что угодно лишь бы удержаться на этой краю. Зацепиться за него зубами и держаться пока есть силы. Как же скучно я жил все это время. И как скучно мне будет жить когда отведенные мне три месяца в игре истекут. Но это потом. А пока – мне надо как-то отвлечь монстра на себя, пока Ведземин хоть как-то держится уходя из под очередной атаки. Не придумав ничего лучше я подбираю обломок своей дубинки и кидаю в спину зверя что бы хоть как-то привлечь к себе внимание. Но монстру плевать он лишь походя сбивает меня. Слишком близко подобравшемуся к нему своим длинным хвостом больше похожим на старый окаменевший корень, но почему-то гибкий как ивовый пруток. Удар отбрасывает меня назад и я понимаю что это конец. Я все еще жив, но жизней этих кот наплакал – чихну и улетучаться они как и не было. Очень неприятно ощущать себя беспомощным не способным защититься и защитить других. Сил для того что бы подняться на ноги у меня уже нет. Как нет их и у Щена подползшего ко мне из последних сил. Я кладу руку на его лобастую голову.
- Ты ради этого затеял прогулку? – шепчу я одними губами. – Ради этих двух глупых девчонок? – питомец молчит. Но я и так знаю что он сказал бы, если бы мог. Всех костей в деревне не хватит что бы расплатиться перед этим балбесом. Как не хватит и бочонков с пивом что бы я мог расплатится с Ведземином за его помощь. Это я прикипел к этой деревне, которая для него не более чем один из множества пунктов на игровом пути. Он мог послать меня и тогда погиб бы я, а вместе со мной вот этот вот глупый и преданный сабакен. Как погибли бы и наивная Йель и ее постоянная обидчица, не способная признать что есть и другие ценности в мире кроме внешнего вида. Не способная понять что красота душевная куда как важнее красоты внешней. И то что у эльфийки будет возможность задуматься стоит благодарить моего случайного компаньона, который последовал за мной не задавая вопросов. А так благодаря ему из уравнения удалось вывести две неизвестных. Что уже хорошо. Жаль лишь что Щен все же погибнет. Он мог бы сейчас попробовать убежать, но этот балбес решил охранять меня до конца чего бы ему это не стоило. И ведь сам не может стоять на ногах, но все равно готов хоть сейчас броситься в драку. Дани точно оторвет мне за него голову.
Выносливость понемногу восстанавливается и я наконец-то могу подняться на ноги. Медленно, со скрипом, но могу. Ведземин, каким-то чудом еще остается на ногах, танцуя перед мордой монстра, пытаясь найти уязвимую точку в которую можно ударить, но бесполезно – раз за разом меч отскакивает в сторону с глухим звоном. Но долго это продолжаться не может – ведьмак тоже не двужильный и у него точно так же ползет вниз шкала выносливости, как и у меня. Рано или поздно он ошибется и тогда гейм овер. Конец игры. И точно в какой-то момент Ведземин допускает ошибку и отлетает переломанной куклой в сторону ударяясь спиной о ствол дуба, на котором нашли укрытие орка с эльфийкой. Он, как ни странно еще жив и даже пытается подняться на ноги. Монстр издает торжествующий рев, знаменуя свою победу над жалкими хумансами. И в этот момент ему в бок врезается огромный огненный шар расплескивая во все стороны искры. Я слышу какой-то напев на эльфийском языке, сквозь гул крови в ушах он едва различим. И в морду развернувшегося монстра врезается уже огромный кусок льда заставляя того откинуть голову назад. Мимо меня проносятся какие-то люди, гномы и эльфы впереди которых несется подобный вставшему на дыбы медведю Старшой с огромной секирой в руках – только теперь я понял что свое прозвище он действительно заслужил по праву – и с ходу врубается в ощерившегося клыками монстра отбрасывая того назад одним мощным ударом. Вновь раздается эльфийский напев и очередное заклинание настигает свою цель. Однако монстр жив и по прежнему опасен. Оправившись от первого удара он бросается на одного из вступивших в бой стражников но тут же отлетает назад перехваченный очередным ударом – в бой вступила здоровненая орка размерами почти не уступающая Старшому, но при этом ухитряющаяся быть на редкость грациозной. Кто сказал что орки уродливы? Дайте я взгляну в глаза этому человеку. Он профан не разбирающийся в вопросе.
Бой течет рядом, но уже отдельно от меня и вовлечены в него все кто успел нам на помощь. Зверь крутится на месте, бросаясь из стороны в сторону и пытаясь достать хоть кого-то из своих обидчиков не желая признавать свое поражение. Но те раз за разом ловко уворачиваются от его атак нанося сокрушительные удары. И не смотря на это зверь еще жив, хотя его, казалось бы непробиваемая шкура уже рассечена во многих местах и через раны сочится какая-то бурая жидкость щедро орошая все вокруг. Все так же напевает маг раз за разом чередуя заклинания. Но зверь по прежнему держится. И я понимаю что стал свидетелем чуда, более того я сам был его создателем ибо иначе чем чудом не назвать то, что мы продержались достаточно долго против этого неубиваемого чудовища.