Не его жизнь

«Наш дорогой мальчик. Мы в неоплатном долгу перед тобой. Приглашаем к нам на ужин, который пройдет 30 августа 1998 года в 18:00. С уважением, семья Поттер.»

Реджинальд Табб был растерян. Не один раз он успел перечитать эту короткую записку. Несколько раз он готов был сесть и написать отказ от ужина, но вместо этого, спустя неделю, написал согласие. Ответил он вежливо и кратко, подтвердив то, что он обязательно будет на ужине в этот день. Аннария, которая бегло пробежалась по пергаменту глазами, удовлетворенно кивнула. Кратко и вежливо, как и подобает благородному волшебнику.

 — Ты не считаешь, что это ошибка? — с сомнением спросил Реджинальд, когда сова улетела с его ответом для Поттеров.

Аннария отвлеклась от книги, задумчиво посмотрела на своего дальнего родственника и покачала головой.

 — Это будет ошибкой, если ты так будешь считать. Знаешь, тебе бы чуть больше уверенности… я обещала папе об этом не говорить, но ты не понимаешь, каким богатством обладаешь! Ты был Гарри Поттером и твоя жизнь была не легкой, но сейчас ты не должен думать о спасении всего мира и можешь побыть самим собой.

Об этом ему твердили все. Временами Реджинальд и сам понимал, что ему стоит подумать обо всем в светлых тонах, но… было мучительно жаль свою прежнюю жизнь. Пускай он был сиротой, вынужден был спасать постоянно не только свою жизнь, но и окружающих, хотя и думал он в основном обо всех, кроме себя, но у него были друзья. Сейчас у него новая семья, новые знакомые, но мучительно не хватает тех друзей, с которыми прошла его учеба в Хогвартсе и борьба с Волдемортом. Ему не верилось, что все это план Дамблдора, ему отчаянно хотелось раскрыться друзьям, но он понимал, что нельзя, что не сделает так.

Может измениться внешность и социальное положение, но характер от этого не изменится. Нельзя в один миг стать холодным и расчетливым Лестранджем. Впрочем, так ли уж они все холодны?

 — Если что, я в своей комнате… — он отошел от окна и ушел в свою комнату, где запер дверь на ключ. Для волшебников это не преграда, но насколько он понял, здесь уважают личное пространство и если кто и входит без предупреждения, так это Психея.

«Твоя мать, как и Лили Эванс, была магглорождённой ведьмой. Не такой талантливой, не с блестящими знакомыми в лице Северуса Снейпа и других, не входила ни в какие тайные общества, но была вполне себе очаровательной. А вот отец твой, надо же! Тоже был чистокровным волшебником, как и Джеймс Поттер. Думаю, в этом вы похожи с Гарри Поттером, и это сыграло свою роль. Впрочем, над этим сам подумаешь. Так вот. Отец твой — Рабастан Лестрейндж, ага, младший брат Рудольфуса, того самого, кто является супругом Беллатриссы Лестрейндж, так что мы с тобой родственники.»

Ему вспомнились слова Психеи о его родителях. Теперь-то он знал, что мать его умерла, защищая от Темного Лорда сына, но отец жив. Рабастан оказался приятным в общении, хотя и дерганным, вскакивающим при каждом шорохе. Реджи видел, как Регулус порой берет того за руку и сжимает, а отец успокаивается. Эти двое были близки.

На кровать он положил кубок. Тот самый Омут Памяти, который он нашел благодаря призраку. Рядом — шкатулку с колбочками, в которых были заключены воспоминания. Сегодня он не собирался погружаться в чужую память, но надо было занять руки хоть чем-нибудь. Именно поэтому следующие несколько часов он провел за нудной работой, сортируя и записывая все то, что знал про воспоминания, чтобы сделать хронологию. Гермиона бы им гордилась.

 — Вот эта, с синим колпачком, воспоминание твоего отца… он передал его Кандиде. День, когда твой отец мог погибнуть, спасая своего лучшего друга…

Табб вздрогнул, посмотрел на Психею и покачал головой. Неисправимая! Даже не сочла нужным сообщить о том, что находится в комнате, молча наблюдая за тем, как записывает данные Реджинальд.

 — Эта? — он взял недавно отложенную склянку в руки.

Сегодня он не был готов смотреть воспоминания.

 — Давай я расскажу, что в каждой из них? Тебе проще будет ориентироваться… я знаю каждую цифру.

 — Спасибо, — он благодарно улыбнулся.

С помощью Психеи, дело пошло быстрее. Теперь он знал, что при желании мог увидеть всю жизнь Кандиды Табб, что-то из жизни ее лучшей подруги Кассандры Паркер, немного из жизни семейства Блэк и некоторые моменты из жизни своего отца. Богатство было огромным! Мало кто мог похвастаться подобным сокровищем, но для Реджинальда оно было особенно ценным. Он понимал, что никогда не узнает свою мать, но был благодарен, что в любое время может поговорить с отцом. Но разве отец расскажет так много, что он поймет свою мать? Конечно же, нет! С помощью этих бесценных склянок, он сможет узнать многое из жизни своей матери и понять, какой она была.

 — Когда ты будешь смотреть воспоминания?

 — Позже.

Но позже затянулось. Находилось то одно дело, то другое, то третье. И вот настал тот самый день, когда он должен был явиться на ужин к Поттерам.

 — Как ты себя чувствуешь?

 — Я… кажется, лучше отказаться.

 — Поздно! — именно с этим словом Аннария кинула в его руки зачарованный камешек и он оказался перед дверьми дома Поттеров в Лондоне.

Реджинальд отбросил камень, поморщился. Опять попался! Когда вернется, он обязательно выскажет Аннарии все то, что о ней думает, если останутся силы. Вообще-то со стороны Поттеров было странно назначать дату ужина на тридцатое августа. Завтра последний летний день, а послезавтра он уже будет в поезде в Хогвартсе.

Он подошел к двери и позвонил. Несколько секунд была тишина, а затем громкий детский крик: