Страница 37 из 96
Автоматы с пригородными билетами выстроились в два ряда сразу после выхода из метро. Моросил лёгкий дождик, и по асфальту бежали ручейки, несущие к сточным решёткам мусор и шелуху от семечек. Люди толкались, тащили баулы прямо по лужам, оскальзывались в грязи. Справа метрах в пятнадцати расположились синие кабинки общественных туалетов, но вонь долетала и досюда. Что ж… Ступая на плацдарм, как бы он ни был убог, нужно было настраиваться на победу. Я нацепил улыбку и принял уверенный и независимый вид.
Таня с Андреем обнаружились сбоку от автоматов. Я залюбовался Таней в брюках защитного цвета и армейской куртке. Андрея я уже видел на фото: невысокий, коротко стриженый крепкий парень. На нём также был костюм хаки, а у ног устроился пузатый рюкзак. Все представились и поздоровались.
– Твои? – спросил я у Тани, указав большим пальцем в сторону хихикающих девочек с рюкзаками.
– Ага.
– Я уже почувствовал себя старым.
Первокурсницы действительно выглядели очень юно. Пока я рассматривал их, многие вернули мне весьма заинтересованные взгляды. Я выбрал наиболее привлекательную и запомнил её приметы.
Минут через десять мы организованной толпой выдвинулись на перрон. В группе Тани в итоге оказалось тринадцать человек, из них только двое мальчиков.
Мы с Надей уселись на свободное сиденье. Электричка тронулась, и несколько минут я наблюдал за тем, как подступающая ночь выпивает из города краски. Я знал: скоро Москва ответит, выпуская в небо сигнальные огни фонарей и прожекторов. Стук колёс успокаивал. Надя положила голову мне на плечо.
– Как ты, милая?
– Очень хорошо.
– Как тебе Таня?
– Понравилась! Она симпатичная.
– Ну вроде… нормальная, – я пожал свободным плечом. – А первокурсниц успела оценить?
– Немного.
– Я думал, они будут выглядеть постарше! С другой стороны, ты тоже иногда выглядишь как школьница, а очень мне нравишься.
Надя потёрлась головой о мою щёку.
– Тебе понравилась какая-то из них? – спросил я.
– Из этих девочек? – она рассмеялась.
– Да.
– Они же маленькие!
– Большинству уже должно быть восемнадцать и более. И мы договаривались попробовать склеить какую-нибудь из них.
– Миш, ну я не могу воспринимать их серьёзно.
– То есть ты отказываешься? – спросил я отстранённо. Кажется, Надю несколько удивил мой тон.
– Давай не в этот раз.
Связь с реальностью вдруг ускользнула от меня. В один миг закружилась голова, в ушах зашумело.
Это был очередной обман, очередное нарушение договорённости, так важной мне! Море раздражения и мучительного ожидания переполнилось, и отвратительная масса, сдерживаемая годами, хлынула наружу. То было цунами, несущее в своих прожорливых недрах обиды, комплексы, страх и предательство. Навстречу этой волне встала другая – чистая, бирюзово-прозрачная – моя любовь к Наде. Волны столкнулись, взрыв перемешал все чувства и мысли в жуткую какофонию, от грохота я зажмурился.
Всё закончилось так же внезапно, как началось. Волны погасили друг друга, и масса воды, повисшая в воздухе, с плеском обрушилась вниз и всосалась в почву. Больше не было моря, осталось лишь мокрое дно, покрытое застарелым мусором.
Щёлк! Все мои чувства как будто отключились. Шум в ушах прекратился, и в мир вернулись обычные звуки. Я обнаружил, что все мои мышцы напряжены до предела, а тело покрылось по́том. Думать было нельзя – только дышать.
Похоже, Надя почувствовала, что что-то случилось. Её голова больше не лежала на моём плече. Я открыл глаза и увидел её встревоженное лицо.
– Всё в порядке?
Я поколебался секунду, но кивнул. У меня не было сил описывать своё состояние. Я вообще не хотел говорить, не хотел думать. Похоже, моё сознание милостиво отключило эмоции, давая мне время прийти в себя. Я постарался расслабить одеревеневшее тело и выдохнул, затем, откинувшись на сиденье, снова закрыл глаза. Надя нежно провела ладонью по моей руке, но я не отреагировал. Долгое время я сидел неподвижно, и Надя перестала меня трогать.
Не взялся бы сказать, сколько времени прошло, прежде чем я начал постепенно осознавать произошедшее. Слова Нади были лишь очередным пустяком, но именно он обрушил так долго возводимую и укрепляемую плотину. Я чувствовал себя преданным. Мои мотивы могли быть трижды неприглядны, но я пытался честно обсудить их. И Надя раз за разом давала мне надежду, затем отбирая её легко и естественно.
Мне нужно было отдохнуть и всё обдумать. Хотелось выйти из поезда на ближайшей станции и сесть во встречный. Но это произошло бы на глазах у Тани с Андреем. И, конечно, Надя отправилась бы со мной. Мне не хотелось показывать, что произошло что-то необычное, объясняться – я был не готов. И я остался.
* * *