Страница 46 из 72
Взгляд Наба так был прикован к фигуре впереди, что он не заметил, когда тропа оборвалась. Его ноги внезапно глубоко ушли в плотную зеленую жижу, и когда он попытался их вытащить, то обнаружил, что это невозможно: чем больше Наб пытался высвободить одну ногу, тем сильнее утопала другая. Уорригал скользнул над тропой обратно и позвал остальных на помощь. Бет отставала совсем ненамного, но к тому времени, как она подоспела, Наб погрузился в подрагивающую трясину по колено. Брок, Сэм и Перрифут добежали до места, где тропа исчезала в болоте, и в ужасе увидели, как Наб лихорадочно молотит руками, пытаясь выбраться на берег. Но чем больше он сопротивлялся, тем глубже увязал. Мальчик чувствовал, что его затягивает сила, с которой невозможно бороться; вскоре он вообще не мог пошевелить ногами — ил доходил ему до середины бедер.
Бет тянулась к нему изо всех сил, но все же не могла достать до его руки, а затем из легкой дымки в ее памяти проступили сцены из фильмов и книг, в которых кого-нибудь ловили зыбучие пески. Она быстро сняла плащ и скатала его на траве, чтобы получилось что-то вроде каната. Затем она легла лицом вниз на дорожку как можно ближе к краю, и весь нос ей забило зловонием болота.
— Брок, дай мне ухватиться за тебя, а ты, Сэм, ложись поперек моих ног, — велела она.
Животные поняли, чего она хочет. Брок встал у девочки сбоку, и она сжала левой рукой его переднюю лапу; Сэм придавил ей своим весом ноги. Бет свободной рукой забросила плащ вперед. Однако плащ лег неровно и не достал до хватающейся за воздух руки Наба.
— Да давай же! — закричал он, почувствовав, что жижа затянула его выше пояса.
Бет как следует отвела назад правую руку, чтобы плащ расправился на тропке позади нее, а затем изо всех сил забросила его через трясину. На этот раз пошла в дело вся длина плаща, а ее рука вытянулась полностью. С колотящимся сердцем она едва осмелилась поднять голову, чтобы поглядеть, но потом, к своему огромному облегчению, увидела, что Наб кое-как сумел ухватиться за конец. Затем она ощутила, как он тянет плащ, а ее рука словно вырывается из сустава. На девочку накатила волна боли, она закрыла глаза и стиснула зубы. Теперь проблема заключалась в том, как вытянуть Наба из болота. Она попыталась согнуть руку, чтобы вытащить его, но это было невозможно — ей не хватало сил. Бет почувствовала, что ее рука скользит по плащу, но ей удалось зацепиться пальцами за львиноголовую застежку и остановить скольжение. Затем она начала извиваться на животе, пытаясь тащить его, но и это оказалось невозможным. В отчаянии она секунду поразмыслила и окликнула Брока с Сэмом, сказав, чтобы они схватили ее за ноги и тянули. Они так и сделали, вцепившись зубами в ее джинсы и изо всех сил оттаскивая ее от края. Сначала ничего не происходило, но затем Бет почувствовала, что медленно, дюйм за дюймом, она подается назад.
— Получается! — ликующе крикнула она Набу. — Получается!
Она только молилась, чтобы ткань ее джинсов выдержала. Мало-помалу Наб ощутил, как его вытягивают из болота. Вскоре в топи оставалась только нижняя часть его ног, и он смог подтягиваться руками по плащу, чтобы побыстрее вытащить себя. Ему никогда не забыть восхитительного чувства освобождения, когда каждая частичка тела боролась с засосавшей его липкой жижей.
Наконец он улегся на травяную дорожку рядом с Бет, тяжело дышавшей от напряжения. Сустав в плече ее правой руки дергала ужасная пульсирующая боль, а пасти Сэма и Брока кровоточили, однако звери себя не помнили от облегчения. Немного оправившись, Наб потихоньку поднялся, от души всех поблагодарил, и, нарвав большой пук травы, принялся отирать с тела вонючую грязь. Вокруг стояла мертвая тишина. Затем его мысли вдруг обратились к Голконде, о которой он за только что пережитой драмой совсем забыл. Ведь наверняка цапля уже должна была их хватиться и повернуть назад? Но никаких признаков большой белой птицы не замечалось. Наб отчаянно всматривался в темноту, но все, что ему удалось увидеть, — это весело пляшущие в тумане фигуры. На миг с ним сыграли шутку усталые глаза, и он почти поверил, что тени над ним смеются. Была ли цапля плодом его воображения? Нет, они все видели Голконду и говорили с ней. А что если дело обстоит еще хуже? Что если Голконда сговорилась с гоблинами? Завоевав доверие путников, завела всех в болото и оставила вечно бродить по этому ужасному месту, чтобы топь поглотила их одного за другим, как чуть не случилось с Набом.
Его мысли неожиданно нарушил сидевший рядом на пне Уорригал.
— У нас нет проводника, — просто сказал он. — И у нас теперь нет выбора, кроме как возвращаться по этой тропинке, пока не найдем другую и не посмотрим, куда она нас приведет.
— Где же Голконда? — спросил Наб.
— Не знаю. Боюсь, мы никогда не увидим ее снова. Буди остальных, мы должны двигаться.
Бет лежала с закрытыми глазами, другие животные уснули. Тревожить их, не успевших осознать безнадежность положения и все еще переживающих возбуждение успеха, было очень жаль, но Наб согласился с Уорригалом, что они не могут рисковать, задерживаясь.
Наб осторожно всех разбудил, и животные зашагали обратно по тропинке, которой Голконда вела их в тот вечер. Сейчас с трудом верилось, что совсем недавно прогулка проходила куда беззаботнее, она им словно приснилась. Подойдя к тому месту, где Наб услышал крик, он вдруг споткнулся обо что-то на земле и чуть не упал, сбросив Уорригала с плеча. Он наклонился и увидел лежащую на пути стрелу; древко было сделано из грубой древесины, а наконечник из зазубренного камня. Мальчик поднял голову и заметил, что все остальные уставились на пень по другую сторону тропки. Он проследил за их взглядом… и увидел Голконду. Ее голова была отрублена и насажена на верхушку пня — глаза широко раскрыты, длинный острый клюв распахнут. Остаток тела расчленили, и каждую часть прикрепили к отдельной стороне пня, так что все вместе представляло собой какую-то пугающую карикатуру. Белоснежные перья были испещрены пятнами и темно-пунцовыми кровавыми потеками. Ошеломленные животные не могли оторвать глаз от мертвой птицы, ледяной страх стиснул их сердца и заморозил кровь в венах, так что они не были в силах сдвинуться с места. Потом ужас дал знать себя физически: всех начало неудержимо рвать; желудки сводило спазмами, пока зверей не зашатало от слабости. Бет, собрав всю силу воли, о наличии которой раньше и не подозревала, взяла себя в руки и прикрикнула на них, чтобы шли дальше. Не получив ответа, она обошла всех животных и яростно трясла каждого за плечи до тех пор, пока оцепенение не спадало. Наконец все двинулись в путь — поначалу медленно, спотыкаясь, как во сне, но затем, когда туман в сознании рассеялся, пошли быстрее, все время ускоряя шаг, так что под конец едва не бежали, стараясь поскорее убраться из этого ужасного места. Долго ли они шли и далеко ли ушли — звери не знали, но в конце концов их всех разом одолело изнеможение и они рухнули наземь.
Теперь до Наба дошла страшная истина. Они с Уорригалом слышали всплеск и крик, когда стрела ударила в цель и гоблины уволокли Голконду в болото. Фигура, за которой они тогда следовали, была вовсе не Голкондой, а каким-то существом с болот, управляемым гоблинами. Это мог быть даже сам туман, наведенный гоблинами, чтобы по их велению уводить животных все дальше и дальше вглубь топи, а тем временем сами они занимались своей ужасной работой, зная, что любому, кто бы ни выжил, придется возвращаться этой же дорогой. Мальчику пришла мысль, что с ними играют, и его захлестнуло чувство полной и абсолютной безнадежности. Он оглянулся на остальных, сидящих и лежащих на грязной полоске земли, которая не давала болоту засосать их. Их шерсть спуталась и извозилась в мокрой грязи, а на мордах Наб видел лишь крайние страдания и отчаяние. Даже Уорригал уставился в землю тусклыми и вялыми глазами, а его плечи ссутулились, выдавая усталость и апатию. Бет лежала лицом вниз, обхватив голову руками, и ее тело слегка подрагивало от тихих рыданий. За ней сидел Перрифут со сложенными вдоль спины ушами, глядя поверх болота, а рядом с ним лежали, как два призрака, Брок и Сэм. Нам не сдвинуться дальше, подумал Наб. Это конец. Гоблины хорошо сделали свое жуткое дело. Всякая воля к продолжению борьбы была полностью подавлена зрелищем, которое звери обнаружили по дороге.