Страница 81 из 92
— Нет! Ты был прав. Мы спасаем друг друга. — Она хотела крикнуть: «Я люблю тебя, а любовь побеждает все, даже зло. Любовь — это все. Любовь стоит того, чтобы за нее бороться. Я стою того, чтобы за меня бороться. Любовь никогда не подводит, но ты подведешь нашу любовь, если уйдешь».
Вейл прижала язык к небу и продолжала молчать. Она ни за что не станет использовать свои чувства, чтобы манипулировать им или давить на него. И поняла, что тоже не имеет права осуждать его. Она уже хотела бросить его раньше, и не из-за игры, а потому что надеялась избежать этого. В тот момент, когда он понял, что ему будет лучше без нее.
«Всегда будь тем, кто уходит».
В кои-то веки она не захотела быть тем, кто уйдет. Неудивительно, что он так легко убедил ее остаться; она бы ухватилась за любой предлог. В глубине души Вейл знала, что он храбрый и сильный, совсем не похожий на ее эгоистичного отца.
— Я ожидала от тебя большего, — прошептала она. «Только не рыдай». — Ты просто трус.
— Я человек, пытающийся получить максимум из безвыходной ситуации. Потому что мы не можем спасти друг друга, — сказал он, разрушая ее мир кусочек за кусочком. Он глубоко вдохнул, с силой выдохнул, опустил пистолет и посмотрел на Зиона. — Я позабочусь о том, чтобы Вейл добралась до финала. Пока ты охраняешь ее, я не стану нападать на тебя. Если попытаешься остановить меня или как-то навредить ей, я превращу твою смерть в поучительную историю, и даже Семерка содрогнется от отвращения.
— Согласен, — сказал Зион.
— Остановись. — «Только. Не. Рыдай». — Никто не должен никого бросать. Что такого есть в том, чтобы быть сильнее вместе, чего ты не понимаешь? Двойную веревку не разорвать.
Нокс склонил голову.
— Мне очень жаль, Вейл.
— Нет, — повторила она, и ее зрение затуманилось, когда она сморгнула эти дурацкие, глупые слезы. — Если ты выйдешь за дверь, нам конец. Я не приму тебя обратно, даже если приползешь.
Но он больше не вернется. Они никогда не возвращались.
— Я знаю. — Нокс сделал два шага назад, развернулся и исчез. Прежде чем он скрылся за углом, она в последний раз взглянула на его лицо.
Никогда еще ни один человек не излучал такого отчаяния.
Потом Нокс исчез, и она подумала, что он, вероятно, оставил свое собственное разорванное сердце позади.
Окруженный тенями, Нокс шел по периметру лавандового поля, обходя мины и уворачиваясь от деревьев. Он держал коттедж в поле зрения, находясь достаточно далеко, чтобы заметить приближающегося воина.
Оставить Вейл с Зионом было самым трудным поступком, какой он когда-либо совершал. Но сложно не значит ошибочно. Он знал, что принял правильное решение. Для нее. Для них обоих. Но все же. Нокс крепче сжал кинжалы, и ужасная боль в груди усилилась.
Вейл не предавала его, и он никогда не должен был в ней сомневаться. Она верна Ноле, да, но и ему. А он уничтожил все чувства, которые она к нему испытывала.
Нокс никак не мог выкинуть из головы ее последний образ… шок и ужас промелькнули в ее карих глазах, ярость, возможно, даже ненависть и все это усиливалось непролитыми слезами. Она была бледной и дрожащей, и так надеялась на их будущее. Он думал, что заметил блеск любви в ее глазах, подозревал, что она охотно рискнет своей жизнью ради него… но боялся, что ей придется отказаться от своей мечты ради него.
Он не мог позволить ей сделать это. Просто… не мог. Она и так уже слишком много потеряла.
Отныне Нокс будет проводить свои дни, устраняя все препятствия на ее пути. Он будет ее первой линией обороны.
И она будет ненавидеть его вечно.
Нокс ударил себя кулаком в висок. Он причинил ей боль и заслужил за это пожизненное страдание… и собирался это получить.
Возможно, однажды она оглянется назад и поблагодарит его за это. Ей никогда не придется выбирать между возлюбленным и сестрой. Ее возлюбленным или миром. Жизнью ее возлюбленного и ее собственной.
«Моя милая Вейл, потерянная для меня навсегда». Она воплотила его мечты в жизнь, и он сделал то же самое с ее худшими кошмарами. Ушел, как и ее отец.
«Я ожидала от тебя большего, — сказала она. — Ты просто трус».
Он был трусом. Возможно, поступил неправильно.
Он выиграл множество войн и не мог найти лучшего способа помочь любимой женщине?
Любимой. Да, понял он, остановившись как вкопанный. Он любил Вейл Лондон. Знание сияло, яркое и неоспоримое, как будто Вейлторо — солнце, которое зажгло свет — взошло внутри него.
Как и Минка, Вейл вернула к жизни его омертвевшее сердце. Он подвел свою дочь, но не подведет Вейл. Сделает все, откажется от всего, чтобы обеспечить ей лучшее будущее.
Только сейчас, в этот момент, он понял и смирился с тем, что проиграл войну в миг их встречи. Великую Войну, да, но также и войну внутри него, и даже его личную войну с Анселем. Чтобы удержать Вейл и защитить ее, Ноксу пришлось отказаться от своей мести.
Нокс выбрал ее. Он всегда будет выбирать ее. После того как положит врагов к ее ногам, он явится к Семерке и вырвет себе сердце. Война окончена.
«Взявшие меч — от меча и погибнут».
Только одна вещь стояла у него на пути. Стремление Анселя победить, чего бы это ему ни стоило. А значит, Ноксу придется рискнуть и привязать себя к мечу Гуннара. Это сработает или нет. Он подумает о запасном плане, если этот провалится.
{Приближается опасность}
Воин? Вытащив кинжал и револьвер, он огляделся…
{Слишком поздно. Проход!}
Оставить Вейл наедине с опасностью? Нет. Он щелкнул рифтерами, намереваясь войти в коттедж.
Бум!
Мощный взрыв швырнул его через поле прямо на дерево. Сломанные ветки пронзили его торс, от удара сломались его кости. У него перехватило дыхание, и он перестал цепляться за тени.
Половина кожи на его лице сгорела, а с подбородка свисали мышцы. Линзы Шайло защитили его глаза и…
Увиденное потрясло его. Коттедж… разрушен. Остались только обломки.
Кровь зашумела в ушах Нокса. Он изо всех сил пытался понять, что же произошло. Фугасные мины не взорвались. Поле оказалось нетронутым.
Вейл была внутри коттеджа, и он только что взорвался.
Это не имело значения, не имело значения. Даже если бы все ее конечности были ампутированы, она исцелиться. Ей будет больно, но она поправится.
Огонь тоже не убьет ее, поскольку она поглотила способности Рейнджера. Если бы ей вырвали сердце или обезглавили…
— Вейл! — Он выкрикнул ее имя и потянулся к коттеджу.
Сразу за границей поля затряслись кусты, и зашелестела листва на деревьях. В поле зрения появился Эрик. Нога у него отросла, и он выглядел вполне здоровым. На плече у него висел гранатомет.
Адонис и Раш стояли по бокам от него, а позади них растянулась целая армия смертных.
Рев в ушах Нокса затих как раз в тот момент, когда Эрик сказал:
— Я предупреждал тебя.
Ярость, какой он никогда раньше не испытывал, охватила его. Этот человек — этот ублюдок — он только что разбомбил дом Вейл. Только что… Он… Нокс запрокинул голову и прокричал проклятия в затянутое дымом небо, звук был сломленным и диким. «Как я».
«Я уничтожу этого человека и все, что ему дорого».
— Позволь мне объяснить тебе несколько истин, — сказал Эрик, когда Нокс затих. — Именно из-за меня пала ледяная тюрьма. Меня. Как только я был готов, я то использовал Жезл Климы, чтобы разогреть пещеру, шаг за шагом.
— Ты лжешь!
— Глобальное потепление помогло ускорить этот процесс, поэтому меня не было там, когда колонны треснули. Но теперь я здесь, и я отложу эту войну.
— Ты не можешь победить Высший Совет. — «Ты будешь слишком занят, будучи мертвым».
Эрик отмахнулся от этого заявления.
— У меня были столетия, чтобы найти и подготовить ловушки в разных убежищах. Но не все мог найти, поэтому начал выслеживать соперников, устанавливая камеры в горах и записывая воинов, когда они расходились. Современные технологии были моим лучшим другом.