Страница 28 из 35
«Теперь точно нет никаких шансов!»
С обгоревшими чувствами Кира вернулась домой и попыталась уснуть, но вместо этого, все её ощущения преобразовались в волнующие разноцветные шары и поплыли по телу. Вверх-вниз. Красный шар – опасный, но такой будоражащий – ощущение тяжёлого тела сверху. Синий – томный, как желание; затягивающая в себя высь, обволакивающая и мощная как сама жизнь. Зелёный – разрешающий и удивительный, как само рождение.
Откуда-то взялся чёрный шар. Разрушение. Плавные волны теперь стали слишком навязчивыми, до тошноты, словно душу завязали в мешке и начали кружить, а потом спустили с небес без парашюта. Удар о землю, и двери кофейни открываются. Боль фантомом вернулась под рёбра. Селитрой прокатилась по фосфору и вспыхнула. Говорят, не нужно глушить боль, лучше дать волю и пережить её столько раз, чтобы она изжила сама себя и стала не актуальна.
Сейчас бы выплеснуть пожирающий ад изнутри, но Кира столько раз прогорела за этот вечер, что сил для злости не осталось. Тряхнув головой, она заставила мысли закружиться, как снежные хлопья в стеклянной сфере, и начала медленно укладывать их по местам. Решила, что не хочет избавляться от этих воспоминаний, которые доставляли ей не только приятное томление, но и причиняли боль. Пусть она осядет кофейной гущей на дно, оставив на поверхности густую негу. Слишком сильные эмоции вызывали эти воспоминания, чтобы избавляться от них. Кто сказал, что прошлое за собой не таскают? Иногда оно греет сильнее настоящего.
Через несколько дней, не выдержав, Кира попыталась ещё раз поговорить с Матвеем, но приехав к нему, она так и не достучалась. Написала записку на клочке бумаги, и оставила в дверях квартиры. Последняя попытка.
«Нам обязательно нужно поговорить. Ты знаешь, где меня найти»
Жизнь продолжается, не задерживаясь долго на одном месте. Теперь и Кира прошла через мимолётный незабываемый роман, причём для этого ей даже не пришлось ехать на море. «Потусили и разъехались по разным городам», – успокаивала себя Кира, даже не догадываясь, насколько она близка к истине.
Макса она попросила не задавать ей никаких вопросов, если он не хочет увидеть настоящую истерию. От денег он отказался, видя, что сердце подруги разлетелось вдребезги и она до сих пор ползает на карачках, собирая осколки и пытаясь их склеить. А ещё это щемящее чувство вины не давало покоя. Если бы не он, со своим дурацким спором, то ничего бы этого не случилось.
Было мучительно смотреть на неё, но он понимал, что помочь ничем не может. Да и не хотела она, чтобы ей помогали. Хотела снова и снова переживать, эти несколько дней, которые подарил Матвей. В голове, словно заезженная пластинка застряла на одном месте, а иголка проигрывателя слишком чувствительная, чтобы перескочить царапину и пойти дальше, вот и водит один и то же круг.