Страница 3 из 13
Прошла неделя с того случая на пустыре. Каждый день я просыпалась на двадцать минут раньше обычного, чтобы даже и мысли не возникало об опоздании на учебу. Раньше мы с ребятами, живущими на моей улице, сокращали путь в колледж, когда понимали что опаздываем. Теперь же я была сама пунктуальность.
Однако долго все так гладко продолжаться не могло. Уже обуваясь перед учебой, я вдруг услышала восклик отца и звук разбитого стекла.
– Пап, что у тебя там? – крикнула я.
– Да, ёмае, – ругнулся родитель. – Что-что? Облился я!
Папа со своей рассеянностью перебил уже половину нашей кухонной посуды, а вторая половина нашего сервиза была в сколах.
– Арин, погладь мне рубашку, а я пока пятно застираю.
У меня внутри все сжалось от этой просьбы. Отказать я не могла, да и никто по сути не виноват в том, что я вечно влипаю во всякие истории.
Минуты на часах уже далеко убежали от того положения, в котором они были, когда я обувалась. Во время глажки, в моей голове даже созрела отмазка для учителя, почему я не пришла на пару. А я решила именно не идти, потому как срезать путь мне крайне не хотелось. Поэтому со спокойной душой проводив отца, я провернула ключ в замке и пошла по любимой с детства улице.
– Эй, Луна! Ты что, спишь на ходу что ли? Нам даже бежать пришлось, чтобы догнать тебя.
Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела Мэри и Тома. Они учились в третьей группе и постоянно просыпали первые пары.
– Ой, привет. Я видимо задумалась. И хватит называть меня Луной.
– До тебя сигнал идет 30 секунд как до космоса, – напомнили они мне о моей отстраненности.
Я еще с детства могла заиграться и не услышать, что меня зовут, вот ребята во дворе и придумали сравнивать меня с космосом. А когда у нас ввели астрономию, то каждый день я слышала со всех сторон новые вариации моего прозвища. Хотя все это было не зло и совершенно необидно, мне почему-то не нравилось, когда меня называли не по имени. Но те времена давно прошли, и сейчас меня подобными "планетами" называли только несколько близких ребят.
Я вынырнула из этих мыслей только на развилке ведущей на пустырь. Как же я не подумала, что раз они опаздывают, то пойдут в колледж самой короткой тропой. Видимо, я сбавила шаг, потому что ребята смотрели на меня недоуменно.
– Арин, ты чего? Забыла что ли что-то?
– Да нет, все нормально, я просто хотела прогуляться еще.
– Мы же и так уже опаздываем. Пойдем быстрее. Тем более, надо еще через пустырь проскользнуть.
Внутренне холодея от ужаса, я старалась не показывать свой страх ребятам. Мне очень не хотелось всех этих расспросов, и я была вынуждена пойти вслед за Томом и Мэри. Было утро, и я молилась всем богам, чтобы этой шпаны не оказалось на месте. Наверняка, они не просыпаются по будильнику. Хотя остатками своего разума я понимала, что каменные блоки не могут пустовать.
С берега я сразу же увидела горстку парней, и сердце ухнуло все глубже вниз. Ноги еле попадали по камням, когда я переходила реку. Было ощущение, что я иду с огромной штангой на плечах, и мышцы меня совершенно не слушаются.
Хорошо, что друзья находились впереди и не видели моего зашуганного вида. Ссутулившись, я шла, смотря себе под ноги и прячась по возможности за спиной Тома. Однако я всей кожей ощущала полные ненависти взгляды ребят с камней. Внутри все клокотало, сердце отбивало бешенный ритм. Когда мы скрылись за деревьями, я закрыла глаза, пытаясь вернуть себе хладнокровие. Это было неимоверно страшно оказаться снова на этом пустыре. Воспоминания, как фильм на перемотке, крутились в голове.
– Как-то не по себе было, – передернула плечами Мэри.
– Да уж, сегодня какая-то неспокойная атмосфера была. Они словно наэлектризованные. Все-таки не зря это место стороной обходят, – задумавшись о чем-то своем, завершил друг.
До колледжа мы шли молча, каждый был озадачен по-своему. Это утро на всех троих отложило гнетущий отпечаток.
Настроение было нулевым, учиться не хотелось совсем. Я мечтала оказаться поскорее дома. Хотелось зашторить окна, лечь на кровать, обнять подушку и побыть в тишине и защищенности. Все пары я думала о сегодняшнем утре. После своей той выходки я привлекла к себе внимание этих гопников. Им же не объяснить, что я сделала это на эмоциях и не ведала, что творила. Они, наверное, уже придумали план мести и просто ждут подходящего момента, чтобы ударить побольнее. Тоска накатывала все сильнее. Тоска вперемешку с обреченностью. Я понимала, что еще поплачусь за свое поведение. Вопрос только как? И эта неизвестность разрушала меня сильнее всего.
На пути домой я забрела в супермаркет за продуктами и прихватила заодно себе пару творожных сырков на вечер. Стресс, видимо, дал о себе знать, и организм запросил чего-нибудь вкусненького.
Свернув на свою улицу, я увидела вдалеке, около ворот, машину папы, и на душе стало тепло от мысли, что дома кто-то есть. Все-таки это приятно возвращаться туда, где тебя ждут и поддерживают. Однако дальше я увидела то, что у меня отбило всякое желание поскорее попасть к себе в комнату. Ноги автоматически замедлили ход, казалось, что я просто по какой-то остаточной инерции двигаюсь вперед.
Привалившись к нашему забору, стоял тот самый парень в черном. Он был чем-то увлечен в телефоне, и я надеялась, что у меня еще есть шанс развернуться и уйти. Но словно почувствовав чье-то приближение, он поднял глаза. Мои ноги продолжали черепашьим шагом двигать меня к дому. Оттолкнувшись от стены и положив руки в карманы, он насмешливо произнес:
– Что, мышонок, передумала возвращаться в нору?
Расстояние между нами было пару шагов, но и этого хватило, чтобы я ощутила себя насекомым. Постаралась всеми силами не выдавать ужас, охвативший меня.
– Что тебе нужно?
– Расплата. А ты думала, тебе это так просто сойдет с рук?
Его голос был расслаблен, как и он сам. Абсолютный победитель и скукожившаяся девочка, так, наверное, это смотрелось со стороны. Я стояла, держа перед собой пакет с продуктами, и смотрела куда-то в область его кроссовок. Мозг снова трусливо сбежал, оставив меня наедине со страхом.
– Я ничего вам не должна, – выпалила я, не поднимая головы.
Я ощутила, как он ухмыльнулся или оскалился. Почувствовала острый долгий взгляд на себе. Словно меня кто-то держал на мушке, плавно перемещая прицел по моему телу.
– Надо уметь играть одну роль до конца. Ты либо трусливо поджимаешь хвост и прячешься, либо стойко и дерзко принимаешь все, что тебя ждет.
Я так и не нашла в себе силы взглянуть куда-то выше его шеи. Просто стояла и интуитивно ожидала пощечины или удара посильнее.
– Вот и умница, мышонок. Дерзость в твоем случае глупа, – верно определил он мое молчание.– Куриный пирог с сыром я жду завтра в четыре.
– Что?? – я от удивления даже подняла глаза.
– Куриный пирог с сыром, – повторил он, смотря неотрывно на меня.
– Я…я не буду это делать. Да, я и не умею, – от растерянности и стресса я туго соображала.
Он посмотрел на телефон и холодно произнес:
– Значит, научишься, у тебя есть двадцать два часа для этого. И запомни, за свою выходку ты заплатила самую маленькую из всех возможных цен.
Я стояла и внутренне понимала, что ведь он прав. Мне всего лишь надо что-то приготовить. Всего того, что я так боялась не произошло: меня не избили, не изнасиловали, не ограбили. Да, я еще очень легко отделалась.
Задумавшись, не сразу среагировала на то, что он шагнул на меня. Вздрогнув, я подняла глаза. Видимо, в них отразился полный ужас, потому что в его хищном взгляде проскочила искринка.
– Распусти волосы.
Мои глаза округлились, наверное, еще больше от услышанного.
– Я сейчас сделаю это сам, – грубо выдал Хэдер.
Торопливо, пытаясь не уронить пакет, я распустила хвост. Не зная, что делать дальше, я просто стояла, изучая его начищенные кроссовки. В голове не укладывалось все происходящее. Казалось, будто я в каком-то наркоманском сне, где все нереальное вдруг в один миг окружило меня. Задумавшись, я в последний момент успела заметить руку, тянущуюся к моей голове, и отскочить назад.